Феноменология духа

Но это значит, что автор «Феноменологии духа», показывая, как пребывающий в процессе неустанной деятельности «дух» осуществляет преобразование самого себя из состояния «субстанции» в состояние «субъекта», по существу дал мистический иероглиф реального исторического процесса «самопорождения» человека. Именно в этом — пусть бессознательном — выражении реального факта исторического становления общественного человека в процессе общественного производства Маркс усматривает «величие гегелевской «Феноменологии» и ее конечного результата — диалектики отрицательности как движущего и порождающего принципа» В этом произведении Гегель «ухватывает сущность rpz/da и понимает предметного человека, истинного, потому что действительного, человека как результат его собственного труда»[25]. И тот факт, что автор «Феноменологии» рассматривает «труд как

сущность, как подтверждающую себя сущность человека», свидетельствует, по Марксу, о том, что он стоит «на точке зрения современной политической экономии» [26].

Понимание того положительного, что содержится в «Феноменологии духа», делает марксову критику гегелевского идеализма особенно острой и глубокой.

Коренной порок Гегеля, уловившего «сущность труда», состоит, согласно Марксу, в том, что он «знает и признает только один вид труда, именно абстрактно — духовный труд» [27]

. И поэтому, несмотря на то, что в методологическом отношении Гегель стоял неизмеримо выше современных ему экономистов, он не смог преодолеть ограниченность их точки зрения и вслед за ними усматривал «только положительную сторону труда, но не отрицательную» [28]. Отрицательная же сторона труда заключается в том, что на определенных этапах исторического развития труд выступает не как «самоподтверждение человеческой сущности», а, наоборот, как ее «самоотрицание». В особенности это имеет место при капиталистических отношениях собственности[29].

Гегель упустил из виду это обстоятельство, между прочим, по той причине, что в его системе не различалось «отчуждение» и «опредмечивание». Всякое «опредмечивание» «духа» было для него «отчуждением», ибо у него не было критерия для различения этих понятий: и то, и другое одинаково противостояло «духу» в качестве чего — то отличного от него, «чуждого» ему. Маркс же строго различал «опредмечивание», т. е. создание человеком предмета, который не противостоит ему в качестве «чуждой» силы, от «отчуждения», т. е. превращения предмета, созданного общественным человеком, — будь то материальный или идеальный предмет, — в нечто «враждебное» своему создателю, в нечто подавляющее его. Продукты человеческой деятельности превращаются в «отчуждения» при определенных отношениях — отношениях, базирующихся на частной собственности на орудия и средства производства.

В противоположность Гегелю, объяснявшему '«отчуждение» ссылкой на стремление мистического «абсолютного духа» к самопознанию, в отличие от «левых» гегельянцев и Фейербаха, считавших причиной существования отчужденных форм человеческой жизни либо невежество «массы», либо непросвещенность «Человека», Маркс ставит задачу — найти материальные причины «отчуждения». В качестве реальной силы, порабощающей трудящегося человека, «отчуждение» выступает как власть (экономическая и политическая) другого человека; согласно Марксу, чуждой силой, властвующей над человеком, не могут быть ни бог и ни природа, ею может быть только сам человек

[30]. Этот ход рассуждений самым непосредственным образом подводил Маркса к необходимости конкретного анализа тех отношений между людьми, которые неизбежно приводят к возникновению «отчуждения».

Материалистический подход дает Марксу возможность найти в «Феноменологии духа» зародыши тех идей, которые не вполне осознавал сам ее автор. «…Поскольку она, — говорит Маркс о «Феноменологии духа», — фиксирует отчуждение человека, — хотя человек выступает в ней только в виде духа, — постольку в ней заложены в скрытом виде все элементы критики, подготовленные и разработанные

часто уже в форме, высоко поднимающейся над гегелевской точкой зрения. Отделы о «несчастном сознании», о «честном сознании», о борьбе «благородного и низменного сознания» и т. д. и т. д. содержат в себе — хотя еще в отчужденной форме — критические элементы целых областей, таких, как, например, религия, государство, гражданская жизнь и т. д.» [31].

Маркс указывает, что идеалист Гегель понимает всякое «отчуждение» исключительно как «отчуждение самосознания» [32] и тем самым переворачивает реальные отношения с ног на голову. Вот почему «Феноменология духа» — это «скрытая, еще неясная для самой себя и имеющая мистический вид критика» [33].