Ференц Лист

Тенденциозную беллетристику вроде нашумевшего в свое время романа «Нелида», вышедшего из-под пера возлюбленной Листа и матери его детей графини Мари д’Агу, мы учитывать не будем. Что же касается работ д’Ортига, Христерна, Рельштаба и Шиллинга, то главным их недостатком является «прижизненность». Очень трудно объективно оценивать того, с кем дышишь одним воздухом. По-настоящему гениальность видна и понятна лишь спустя время. Пока же гений всего лишь «один из нас», окружающих скорее будет интересовать, какое вино он предпочитает, у какого портного одевается и какая у него любимая порода собак, чем анализ глубин его творчества. Но к моменту создания первых биографий Листа такой анализ просто не мог быть произведен в силу того, что герой находился еще в начале своего композиторского пути. Именно поэтому работы названных авторов при отдельных безусловных достоинствах грешат, так сказать, сиюминутным журналистским субъективизмом. В них в первую очередь отражалась, причем фрагментарно, частная жизнь «кумира миллионов». Биографов интересовали факты из жизни знаменитого человека (кстати, известно, что к статьям д’Ортига приложила руку Мари д’Агу, выставив Листа в выгодном исключительно ей свете), которые интересно было бы читать широкой публике. Сам Лист с горечью писал: «Откровенно говоря, я считаю одним из зол нашего времени обнародование через прессу мыслей и чувств интимной жизни. Среди нас, артистов, распространен большой недостаток, заключающийся в том, что один обсуждает не только произведения другого, но и его личность. Взаимно обнажая друг друга перед публикой, мы проделываем это подчас довольно грубо и в большинстве случаев несправедливо в отношении одной стороны нашего существования, которая, по меньшей мере на время нашей жизни, должна быть ограждена от всякого любопытства… Если критика обращается ко мне как к артисту, то, соглашаюсь ли я с ней или отвергаю ее, она ни в каком случае не может меня ранить; если же она хочет судить обо мне как о человеке, меня при каждом ее слове охватывает сильное раздражение… Чем я восхищаюсь, что ненавижу, на что надеюсь — всё это имеет в моей душе столь глубокие корни, что добраться до них отнюдь не легко»

^[35].

Увы, со времен Листа мало что изменилось. Сегодняшняя публика тоже жаждет подробностей из жизни знаменитостей, причем чем скандальнее, тем лучше; достоверность уходит даже не на второй, а на десятый план. Соответственно, безоговорочно доверять прессе мы не будем.

И всё же справедливости ради следует заметить, что безусловной заслугой «Биографического этюда» д’Ортига является первая публикация отрывков из дневника Адама Листа, отца композитора, проливающих свет на его детские и ранние юношеские годы.

Совершенно по-другому выглядит трехтомная биография Листа, созданная немецкой музыкальной писательницей и педагогом Линой Раман (Ramann; 1833–1912) «Франц Лист. Художник и человек» (Franz Liszt. Als Künstler und Mensch).

Первый том, освещающий события 1811–1840 годов, увидел свет в 1880 году (композитор успел собственноручно внести правку в его текст); второй, описывающий период 1841–1847 годов, вышел уже после смерти Листа, в 1887-м; последний (фактически являющийся второй частью предыдущего тома) был издан в 1894-м. Однако, при всей фундаментальности этой работы, ей порой недостает научной точности и выверенности фактов. Многое из того, что нашло отражение в книге, было сообщено автору самим Листом и именно по этой причине безоговорочно принято на веру. Однако где-то композитора подводила память, где-то истине вредило чисто субъективное восприятие событий. Кроме того, часть документов, относящихся к 1820–1840-м годам, в том числе письма отца, письма и автобиография учителя юного Листа Карла Черни, часть писем к матери, а также основная часть переписки с Мари д’Агу, — осталась недоступной автору; веймарский период описывался ею под явным влиянием княгини Каролины Витгенштейн, с которой она состояла в переписке, и отражен скорее с точки зрения последней, нежели самого композитора. Именно поэтому к книге Л. Раман, долгое время являвшейся практически официальной биографией Листа, нельзя подходить некритично, а изложенные в ней факты нужно подвергать проверке.

Даже непосредственно к литературному наследию самого Листа следует относиться с известной долей осторожности. По мнению Мильштейна, Листу «принадлежат обычно лишь общая идея произведения, отдельные направляющие мысли, образная характеристика музыкальных произведений, конкретный музыкальный анализ; всё остальное, по-видимому, дело рук двух женщин, сыгравших в жизни Листа столь значительную роль: Мари д’Агу и Каролины Витгенштейн. От степени таланта и образа мыслей этих женщин зависели многие частности критических и публицистических работ Листа, и именно этим обусловлены те различия, которые легко распознаются между литературными статьями раннего периода… и литературными произведениями, появившимися в 50-х годах»^[36].