Фьезоланские нимфы

Тогда — богиня, видишь ты, — разящийУдар бы этот мне смертелен был,Когда бы ствол, передо мной стоящий,Собой удара не остановил.И скрылась в горы. Я в тревоге вящейПокинут, одурачен и уныл.Ее не видел больше. Все ищу я,С тех пор один стеная и тоскуя.

CXCI

Тебе, богиня, всеми я мольбамиМолю, доступными сынам земли:Поникнуть милосердными очамиНа жизнь страдальную благоволиИ сына милого с его стреламиСкорее в сердце Мензолы пошли,Чтоб и она страдала и горелаЛюбовным пламенем, как я, всецело.

CXCII

А если нет на то благоволенья,Молю, когда достигнет жизнь мояПредела, пусть замедлятся мгновеньяПоследние земного бытия:Да видит смерть мою, ее томленьяВозлюбленная милая моя;Хоть не была б ей смерть моя утехой,Как жизнь теперь стоит одной помехой».

CXCIII

Речь Африко едва остановилась,Как он увидел, на костер дивясь:Малейшая в нем головня светилась,Овца в огне внезапно поднялась —И часть одна с другой соединилась —И ожила, и, не воспламенясь,

С блеяньем громким прямо постояла,И загорелась, и в огонь упала.

CXCIV

Так чудо разогнало все сомненья,И Африко не мог не зарыдать;Венера, понял он, его моленьяБлаговолила ласково принять,Что возносил он, полн благоговенья.Он стал ей благодарность воссылать,Увидя в чуде том знаменованье,Что кончиться должно его страданье.

CXCV

И так как уж почти что закатилсяЛик солнечный, чуть видный над землей,Все стадо он собрать поторопилсяИ тотчас же погнал его домой.

Он даже весь в лице переменился,Повеселел. Пришел под кров родной —Тут и отец, и мать его встречают,И лица их от радости сияют.

CXCVI

Когда же небо звезды осиялиИ ночь пришла, тогда они втроемПоужинали вместе, поболталиО всяких новостях, о том, о сем;К тому душа и сердце но лежалиУ Африко: скучал он их житьем.И вот пошел он спать уединенный,Надеждой, новой думой увлеченный.

CXCVII

Но прежде чем хоть бы на миг забылсяИль вспомнил бы, что есть на свете сон,

Раз тысячу, скажу, поворотилсяВ своей постели с боку на бок он.И ясно, что всем сердцем он стремилсяЛишь к пей, которой был так истомлен.Но все же хоть в надежде укреплялся,Меж да и нет невольно колебался.

CXCVIII

Все ж наконец под утро соп усталыйВлюбленному неслышно взор сковал.Спал на спине он тихо, как бывало.Венерин образ тут ему предстал,А на руках — Амур, младенец малый,И луком, и стрелами угрожал.Тогда богиня — так ему приснилось —Ему такою речью провещилась;

CXCIX