Фьезоланские нимфы

И Африко столь горю предавался,Что с каждым часом более страдал.Он обессилен был, он задыхался, —Без отдыха недуг его терзал.Он жизни против воли подчинялся:Цепями так Амур его сжигал,Что он почти от пищи отказался,День ото дня слабел и истощался.

CLXIV

Уже с лица красивого сокрылсяРумянец юный, дальше — все бледнейИ все худей бедняга становился,Стал острым взгляд ввалившихся очей.И так он от печали изменился,Что юношу еще недавних днейЕдва напоминал теперь влюбленный,Безжалостным пыланьем опаленный.

CLXV

Отец не мог бы выразить словами,Как мучился душою за него.И часто ободрял его речамиТакими: «Сын мой, молви, отчегоСтрадаешь ты? Клянусь тебе богами:Узнав причину горя твоего,Все сделаю, хоть из последней силы,Чтоб дать тебе, чего ты хочешь, милый.

CLXVI

Коль силою нельзя предмет томленийТвоих достать иль разумом людским,Подумаем: есть способ, без сомнений,Мысль отогнать, которой ты томим,Чтоб больше ты не знал таких мученийИ был, как прежде, цел и невредим.

Не дать тебе совета — быть не может,Сыночек мой, — иль век мой даром прожит?»

CLXVII

И матушка частенько вопрошала,Чем он, любимый, столько угнетен,Что жизнь его такою горькой стала,И так уныл, и так расстроен он.«Сыночек, — говорит, — мне в душу палаТвоя тоска, и сердце рвется вонС отчаянья: не видеть не могу же,Что с каждым днем тебе все хуже, хуже».

CLXVIII

Им Африко в ответ — не что иное,Как только, что худого ничего;Не знает, дескать, сам, что с ним такое.А то — чтобы оставили его

В покое: голова иль что другоеПобаливает — только и всего.И от того не раз его лечили,Да все болезнь не ту в нем находили.

CLXIX

И в этой жизни тяжкой изнывая,Однажды Африко печальный пасСвои стада и, взоры подымаяРассеянно, бродил за часом час,Все о своей любезной размышляя,Из-за которой таял он и гас.И вот увидел он источник ясный,Светившийся светлей звезды прекрасной.

CLXX

Деревьями густыми окруженный,Местами сенью веток затемнен

Он был. Полюбовался им влюбленный,Сел у корней; склонился грустно он,Раздумьем о злосчастье сокрушенный,К какому был любовью приведен.В воде себя узнав, он поразился,Как мрачен вид его, как изменился.

CLXXI

И вот, к себе исполнен состраданья,Сраженный переменою своей,Не в силах он удерживать рыданья,Все горше плачет он, все горячейИ день злосчастный первого свиданьяУже проклясть готов душою всей.«Ах, — молвит, — за какие прегрешепьяВлачу я жизнь, не зная утешенья!»

CLXXII