Философия аналитики

При этом стратегически важно, чтобы философия не превращалась в идеологию, так или иначе обслуживающую политику и призванную решить мучительный для страны вопрос о национальном и культурном самоопределении. Вопрос о том «Какая философия нам нужна?»[153] очень важен и при его решении нужно исходить из того, что

нужно искать то, что объединяет, а не разъединяет людей.

Подход к философии как к средству духовного объединения имеет в России давнюю традицию, которая, к сожалению, преподает печальные уроки. Уже полемика между славянофилами и западниками основывалась на кардинально различном понимании характера и возможных путей развития культуры России. Приверженцы обеих позиций, как известно, не упускали возможности активно воздействовать на ход политических событий в стране. В начале ХХ века в центре «идеологической войны» между позитивистами всех возможных оттенков от Я. Бермана до П. Юшкевича и А. Богданова и представителями религиозной философии, такими как Н. Бердяев и С. Булгаков, находился практический вопрос о философии как средстве образования и организации масс

. Именно такого взгляда на философию придерживались большевики и смогли превратить её в партийно-государственную доктрину в Советском Союзе, что фактически представляло собой торжество прагматического отношения к философии как к орудию воспитания народа. Однако практика показала, что это ознаменовало и её смерть.

Безусловно, что философия выполняет мировоззренческую функцию. Однако в этом качестве она остается философией только в том случае, если речь идет об индивидуальном, а не о коллективном мировоззрении. Там, где требуется воодушевить коллективы, философия вырождается в философствование, в порождение поверхностных суждений или, говоря языком психоаналитиков, «пустых дискурсов».

Воздействие настоящей философии, а не выдающей себя за философию риторики (философствования), на сферу общественного сознания происходит, как представляется, благодаря тому, что философия выступает посредником между реальной жизнью народа и наукой. Механизм этого воздействия основан, с одной стороны, на философском анализе научных фактов и на пересмотре конституирующих общество понятий и представлений с учетом обновляющегося состояния позитивного знания. Теоретические наработки для этого предоставляют социальная философия, философия права, философия сознания, биоэтика и т. д. С другой стороны, присущее философии «метафизическое беспокойство», свойственное человеку как таковому, её устремленность на решение «вечных вопросов» и непрекращающийся поиск новых формулировок для них стимулирует, в том числе, развитие науки.

Таким образом, утратив значение «царицы наук», философия в определенной степени сохраняет свою роль генератора идей и превращается в координатора позиций между различными социальными институтами, обеспечивает методологическое взаимодействие различных научных дисциплин. Заметим, что именно в этом качестве, которое, однако, ещё не осознано в современном обществе, ей не стоит опасаться за свое будущее, ибо таким образом она удовлетворяет общественную потребность в саморефлексии. Я солидарен с целым рядом философов (В. Бажанов, А.Г. Войтов, В.Е. Лепский, К.Х. Делокаров и др.), высказывающих справедливое беспокойство о статусе философии как университетской дисциплины, о непонимании её функций со стороны официальных властных инстанций.

По моему мнению, правильна точка зрения на философию не как пропагандистскую мировоззренческую дисциплину, а как строго научную дисциплину со своим предметом, задачами, методологией, обусловленной принадлежностью к определенному направлению или конкретной школе, и требующую соответствующего образования. Эта точка зрения исходит из того, что философия – это не просто место провозглашения доморощенных «глобальных идей» и пустопорожних рассуждений по всякому поводу и без, а наука, которая имеет дело со специфическим видом концептуальных знаний, при помощи которых возможно решать онтологические, логические, этические, эстетические проблемы или проблемы теории познания.