Философия настоящего

Другая черта реальности ученого — ее независимость от наблюдателя. В доктрине относительности яркой иллюстрацией этого является геометрия пространства-времени. Абсолют, независимый от систем координат всех наблюдателей, был неизбежной целью наиболее фундаментальной критики обыденного пространственного и временного опыта. Как бы ни был ученый готов признать перспективность любого восприятия, он никогда не заражался теми скептицизмами, которые вырастали из такого признания в философской доктрине. Он сознавал гораздо лучше обывателя непреодолимые преграды, защищающие познаваемый мир от сколько-нибудь полного постижения его наукой; но он никогда не низводил объект своего познания до порождений собственного восприятия и мышления. Он всегда допускал существование чего-то независимого от его восприятия и мышления, коим было занято его исследование. Именно эту независимость подчеркивает его эксперимент. Но эта реальность, независимая от восприятия и мышления наблюдателя, не представлена в данных науки отдельно от мира, к которому такие данные относятся. Эти данные суть перцептуальные переживания, обособляемые той проблемой, в рамках которой они появляются, и проявляющиеся при столь требовательных условиях, что можно положиться на их повторение не только в собственном опыте ученого, но и при схожих условиях в опыте других. Ни в коем случае нельзя отождествлять эту независимую реальность с более точным измерением точек на фотографической пластине или c наблюдениями астронома, поскольку те находятся в противоречии с текущей доктриной. Именно последние и конституируют данные науки. Независимая реальность принадлежит либо миру, не подвергшемуся воздействию проблемы, либо миру реконструированному. Наблюдения — это индикации необходимости реконституции и свидетельства правомерности гипотезы, благодаря которой такая реконституция предпринимается; но в форме данных они не могут принадлежать реконституированному миру. Такой мир есть система умопостигаемых вещей, значения которых стерли обособленность данных и, возможно, устранили их влияние из перцептуального опыта, внутри которого они проявились.