Философия настоящего

В поле материи сопротивление, которое объем тела оказывает руке или любой другой поверхности тела, и тенденции манипулирования им, когда он видится на расстоянии, организуются по-разному. Есть, скажем, склонность взять книгу с дальнего стола. Форма и сопротивление книги присутствуют в каком-то смысле в уже имеющейся в организме настроенности при виде книги. Мой тезис состоит в том, что заторможенные контактные реакции в дистанционном опыте конституируют значение сопротивления физического объекта. Прежде всего они противодействуют реакциям, либо уже актуально иннервированным, либо пребывающим в перспективе иннервации. Они конкурируют за поле реакции. Кроме того, в рамках целостного акта они фиксируют условия действительной реакции. Особенно я имею в виду реакции, образующие материю в дистанционном опыте. Когда я в отдалении вижу книгу, возбуждается бесконечное множество манипуляторных реакций, таких как взятие ее несколькими способами, открытие, вырывание страниц, нажатие на нее, протирание и многое-многое другое. Одна из них, а именно поднятие ее, преобладает и организует весь акт. Следовательно, она тормозит все другие. Тенденции к выполнению этих других реакций заключают в себе то же сопротивление манипуляции и находятся теперь в прямой оппозиции возобладавшей реакции; но, будучи таким образом противостоящими, они обеспечивают условия осуществления возобладавшей реакции. Осязание книги на ощупь при ее протирании, очертания при прохождении рук по ее поверхности, возможность открыть книгу и т. д. определяют форму, которую примет взятие и поднятие книги. Вообще говоря, то, что человек не делает с книгой, — поскольку оно вызывает то же сопротивление, что и данное при актуальном манипулировании ею, и поскольку оно тормозится тем, что он с ней делает, — оккупирует в опыте «то, что есть книга», в противовес реакции, являющейся выражением акта. Торможение здесь не означает полного несуществования этих реакций, ведь они оказывают на преобладающую реакцию обратное воздействие, определяя ее форму и природу. Способ, которым берется книга, определяется другими путями реакции — как теми, которые тормозятся, так и контролями настроек, в которых невыполняемые реакции все же частично иннервируются. Акт есть подвижный баланс, внутри которого многочисленные реакции включаются в преобладающую реакцию и выключаются из нее. Неделаемое вовлечено в непрерывное определение делаемого. Именно сопротивление, заключенное в неделаемом, является материей объекта, на который мы реагируем.

Поскольку мир существует для организма, поскольку он есть среда организма, постольку он отражается в реакциях организма на мир. То, с чем мы деятельно входим в контакт, присутствует в противовес организму, но явно большая часть того, что нас окружает, такова, что мы на нее не полагаемся и ею не манипулируем. Она отстоит от нас в пространстве и времени, и все же имеет внутреннее содержание, являющееся продолжением того, что лежит у нас под ногами и в пределах нашего схватывания. Эти дальние объекты не только вызывают в нас прямые реакции движения к ним или от них и манипулирования ими, но и пробуждают в нас объекты, действующие на нас изнутри нас самих. Я пытался представить нервный механизм, при помощи которого эта внутренняя природа внешней вещи появляется в опыте.