Читаем Философия настоящего полностью

В непосредственном опыте вещь является гладкой или шероховатой, приятной или мучительной так же прямо, как и оказывающей сопротивление. Гладкость или шероховатость, приятность или неприятность предполагают различные реакции, осуществляемые по отношению к отдаленному объекту, и они входят в организацию акта, даже если непосредственно тормозятся. То, что они непосредственно не выполняются, означает, что они организуются вокруг преобладающей реакции приближения или удаления и последующих реакций. Мой тезис состоит в том, что сопротивление, которым наделяет их эта организация акта, идентифицирует их как качества вещи, пусть даже и такие, которые присущи физической вещи как сопротивляющемуся объекту. Поверхность, которую мы называем гладкой, вызывает тенденцию погладить ее, но то, что сделать это человеку нельзя, пока он не достиг и не достал ее рукой, означает, что действительное явление гладкости или приятности ждет манипуляторного сопротивления физической вещи. Зависимость явления этих качеств от акта, организованного с расчетом на достижение физического объекта, есть органическая фаза контактной реальности отдаленного объекта. Суть в том, что эта контактная реальность отдаленного объекта утверждает себя в нервной организации путем торможения реакции, вызываемой этими качествами отдаленного объекта через реализующий их организованный акт. Поскольку тенденция погладить далекий гладкий объект удерживается под контролем организации акта, реализующего эту тенденцию, то тем самым утверждается условная реальность гладкости объекта. Если она не может встроиться в организацию такого акта, то мы отвергаем ее как иллюзорную; например, мнимую влажность свечения над песком пустыни нельзя встроить в акт движения туда и испития иллюзорной воды. Эти качества отдаленному объекту сообщает принятие торможений, заключенных в организованной установке приближения. Заключенные в организации сопротивления ведут к процессам, которые возбуждаются прежде, чем смогут быть реализованы, и все же детерминируют форму акта, который доводит их до завершения.

Развитие головы и головного мозга как центра дистанционных чувств дало организму два основополагающих свойства, относящихся к разуму. Оно привело к предвосхищающему возбуждению реакций, которые могут быть реализованы лишь при условии осуществления реакции тела на его непосредственные сопротивления при достижении цели. Так организовав акт, что эти возбужденные, но не завершенные реакции могут быть доведены до конца, оно внесло в механизм акта будущее и обусловливание настоящего и будущего друг другом. Опять-таки, оно сделало возможным возбуждение в организме того сопротивления физической вещи, которое является общим для вещи и организма. Физическая вещь, внешняя для организма, может вызывать собственную реакцию и ответную реакцию организма. В форме пространственно определенного сопротивления в реакциях организма присутствует действие отдаленного объекта вместе с его ценностью для возбуждения надлежащих реакций организма. В форме реакции в поведении организма присутствует отдаленный объект. Кроме того, и другие качества объекта, реализация которых зависит от осуществления органического акта, становятся — через организацию реакций на них в акт и через принятие его контроля — способами, которыми объект явлен в поведении организма. Таким образом, при наличии механизма высшей нервной системы объект может проявляться в опыте через реакцию организма на него. Он присутствует в своих ценностях, которые будут отражаться в реакциях организма; но он присутствует до этих реакций. И именно благодаря присутствию объектов организм может в собственном опыте сам стать объектом.

Б

Перейти на страницу:

Все книги серии Социальная теория

В поисках четвертого Рима. Российские дебаты о переносе столицы
В поисках четвертого Рима. Российские дебаты о переносе столицы

В книге анализируется и обобщается опыт публичной дискуссии о переносе столицы России в контексте теории национального строительства и предлагается концепция столиц как катализаторов этих процессов. Автор рассматривает современную конфронтацию идей по поводу новой столицы страны, различные концепции которой, по его мнению, вытекают из разных представлений и видений идентичности России. Он подробно анализирует аргументы pro и contra и их нормативные предпосылки, типологию предлагаемых столиц, привлекая материал из географии, урбанистики, пространственной экономики, исследований семиотики и символизма городских пространств и других дисциплин, и обращается к опыту переносов столиц в других странах. В центре его внимания не столько обоснованность конкретных географических кандидатур, сколько различные политические и геополитические программы, в которые вписаны эти предложения. Автор также обращается к различным концепциям столицы и ее переноса в российской интеллектуальной истории, проводит сравнительный анализ Москвы с важнейшими современными столицами и столицами стран БРИК, исследует особенности формирования и аномалии российской урбанистической иерархии.Книга адресована географам, историкам, урбанистам, а также всем, кто интересуется современной политической ситуацией в России.

Вадим Россман

Политика
Грамматика порядка
Грамматика порядка

Книга социолога Александра Бикбова – это результат многолетнего изучения автором российского и советского общества, а также фундаментальное введение в историческую социологию понятий. Анализ масштабных социальных изменений соединяется здесь с детальным исследованием связей между понятиями из публичного словаря разных периодов. Автор проясняет устройство российского общества последних 20 лет, социальные взаимодействия и борьбу, которые разворачиваются вокруг понятий «средний класс», «демократия», «российская наука», «русская нация». Читатель также получает возможность ознакомиться с революционным научным подходом к изучению советского периода, воссоздающим неочевидные обстоятельства социальной и политической истории понятий «научно-технический прогресс», «всесторонне развитая личность», «социалистический гуманизм», «социальная проблема». Редкое в российских исследованиях внимание уделено роли академической экспертизы в придании смысла политическому режиму.Исследование охватывает время от эпохи общественного подъема последней трети XIX в. до митингов протеста, начавшихся в 2011 г. Раскрытие сходств и различий в российской и европейской (прежде всего французской) социальной истории придает исследованию особую иллюстративность и глубину. Книгу отличают теоретическая новизна, нетривиальные исследовательские приемы, ясность изложения и блестящая систематизация автором обширного фактического материала. Она встретит несомненный интерес у социологов и историков России и СССР, социальных лингвистов, философов, студентов и аспирантов, изучающих российское общество, а также у широкого круга образованных и критически мыслящих читателей.

Александр Тахирович Бикбов

Обществознание, социология
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова , Ольга Александровна Власова

Медицина / Обществознание, социология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное