Флагман владивостокских крейсеров

– Я понимаю, но если речь идет только о штучной доработке готовых… На коленке, так сказать. Есть на примете несколько умельцев. Но это же партизанщина! Ведь я не случайно начал про патент, а вы меня перебили. У нас ни нормальных чертежей, ни оснастки, ни приспособлений! Мы не знаем терморежимов и много чего еще! Если говорить о серии при нашем производстве, то это… Это месяцев десять. Может, чуть меньше при полном карт-бланше на все! Я в таких условиях быстрее доведу до испытаний свою винтовку.

– Владимир Григорьевич, а хотя бы несколько десятков доработать из готовых маузеров сможем? За пару месяцев?

– Да. Доработать, доковырять, сможем, скорее всего. Но это проблему армии не решит. Только вы имейте в виду, гарантий, что заклиниваний не будет, я дать не смогу – нужен нормальный цикл испытаний… Как я понял, вам такие маузеры спешно нужны для каких-то специфических задач? Каких – не спрашиваю…

– Вы правильно поняли. Речь идет об оснащении небольшого отряда, которому предстоят операции в глубоком тылу противника, причем может статься, что превосходство японцев в численности может быть в несколько раз.

– Я уж понял, что наша разведка что-то такое удумала. Постараемся. Но… Но раз уж нас свела судьба, Михаил Лаврентьевич! Очень прошу вас, донесите до государя, что главное – массовая автоматическая винтовка для армии! А то случится, как в крымскую кампанию, не дай бог! Они успеют на автоматику перейти, а мы все копаемся. Так и до беды недалеко!

Банщиков, покачивая головой, с улыбкой выслушал мои душевные излияния. Не буду таить: у меня тогда закрался червь сомнения. Показалось, что он добился желаемого ответа по маузерам и теперь торопится завершить наш разговор, другими проблемами не интересуясь. Внутри меня даже начинало подниматься возмущение, что меня собираются так бесцеремонно оторвать от того, что представлялось сверхзадачей, может быть даже целью жизни!

Но, слава богу, я ошибся. Ошибся так, что в итоге мне долго было неловко за то, что засомневался в «государственности» этого удивительного человека, столь много сделавшего впоследствии для наших вооруженных сил и промышленности.

Но понимание этого придет потом. Пока же я, ожидая скорого окончания нашей беседы, с трудом сдерживал раздражение от того факта, что мое любимое детище – автоматическая винтовка на основе мосинской трехлинейки – внезапно оказывается отложенной в дальний ящик.

Неожиданно Банщиков встал. Не глядя на меня, прошелся пару раз по кабинету, после чего, подойдя ко мне, полез к себе во внутренний карман, что-то там напряженно выискивая.

– Ага! Вот он… Слава богу, здесь. По поводу автоматической винтовки, – с паузой между фразами проговорил мой собеседник. – Владимир Григорьевич, что вы об этом скажете?

На стол передо мной лег еще один листок, по состоянию – близнец первого. Но на нем кроме схемы оружия были карандашные изометрические изображения отдельных деталей, патрона, штыка, огромного отъемного магазина. Пока я всматривался в набросок, Банщиков со словами: «Я только чаю попрошу и вернусь» вышел из кабинета.

Те несколько минут, пока его не было, а я оставался один на один с этим помятым листком бумаги, перевернули во мне все… Это, несомненно, была автоматическая винтовка. Но ничего подобного я никогда не видел, даже отдаленно не представлял себе! Красота и гармоничность линий, завораживающая новизна форм деталей, автоматики…

Как изящно и рационально совмещены поршень газоотвода и рама скользящего затвора, насколько оригинально запирается ствольная коробка, с помощью свободного хода возвратного механизма. А сколько тут штамповки! Такое оружие можно делать тысячами. Десятками тысяч… Это было чудо! Просто чудо…

Когда Банщиков вернулся, я, как он мне рассказал позже, сидел столбом с абсолютно безумными глазами и очнулся лишь после того, как он взял меня за руку.

– Господи… Кто это нарисовал, Михаил Лаврентьевич? Если это работает… Это либо сумасшедший, либо гений. Но второе – скорее. У кого это срисовали наши разведчики? Может быть, у Браунинга? Кольт? Или… Но Манлихер ведь уже… И… получается, что все, что мы сейчас делаем, это… Это же просто несравнимо!

– Этого человека сейчас нет среди живых. Остался лишь один такой рисунок. И он может сделать нашу армию непобедимой. Если вы возьметесь…

– Я! Мне разрешается это взять с собой? Я могу попытаться сделать это?

– И не только. Я надеюсь получить для вас эскиз ручного пулемета на основе этой конструкции, а еще пулемета под винтовочный патрон с металлической лентой. Здесь же, как видите, патрон с проточкой, по типу укороченного арисаковского.

– Неужели и здесь Маузер? Немцы? Но почерк же не их…