Флейта для чемпиона

Между прочим, Цветаева и сама не знала и, привирая Гусю про «чистое золото девяносто шестой пробы», думала про себя: «А действительно, из чего делаются спортивные медали?» И решила тоже про себя, что из какого-нибудь сплава. Тем временем Гусь, посмотрев оценивающим взглядом на портфель с медалями, надел тёмные очки.

— Гусь, подержи, пожалуйста, этот портфель с золотыми медалями, — подчеркнула голосом Татьяна слово «золотыми», — а то у меня в тапочку камень попал…

Гусь оторопело взял портфель. С портфелем в руках он неожиданно для себя начал перебирать ногами на месте, потом побежал, делая по двору круги всё больше и больше.

— Что такое?.. Я бегу… Я убегаю… — Гусь нёсся по двору, делая гигантские прыжки и приговаривая: — Господи, избави меня от лукавого и не соблазни, господи, не введи во искушение!.. — И с этими религиозными словами он с невероятной быстротой вылетел со двора.

— Ой, Гусь медали украл! — завопила Татьяна. — Гусь медали украл! Ура!.. То есть… караул!

— Ребята, Гусь медали украл! Караул, милиция! — полетело из конца в конец двора. Изо всех голосов выделялся торжествующий голос Масюкова. В нём было что-то неистребимо банальное в смысле: «Я говорил! Я говорил!»

На крик Масюкова к спортплощадке со всех сторон двора сбежались участники олимпийских игр. Через толпу девчонок и мальчишек пробивалась судейская коллегия. Впереди всех летела, казалось, что на множественно развевающихся складках своего модного летнего платья, как у богини Победы — Ники Самофракийской, — Елена Гуляева. На её разгневанном и победоносном лице было столько чувств, что с Елены в эту минуту можно было вполне лепить не дошедшую до нас голову Ники Самофракийской (статуя богини дошла до нас без головы).

— Я говорил, что этому Гусю нельзя верить! — раздавались голоса. — А расписочка-то липовой оказалась!.. А как же это случилось?.. Он, может, всё время только этого момента и ждал… А как это случилось? Как? Выхватил из рук Мухиной портфель, и был таков!.. Да не у Мухиной, а у Цветковой. Я говорил, нельзя все медали в одном месте держать! Сначала надо было наградить медалями, а потом уж игры устраивать!.. Надо в милицию заявить!

— Ищейку вызвать! — предлагал Масюков. — Дело уголовное.

— Как это случилось? Он у тебя действительно вырвал портфель? — грозно и официально подступила Елена к Мухиной, которая вернулась под шумок с мороженым.

— Нет, он не вырывал… Я его дала подержать Татьяне.

— А я его дала подержать Гусю. У меня камень в тапочку попал, — в свою очередь сказала Татьяна.

Елена без сил опустилась прямо на землю.

— Всё пропало! Всё! Какие же олимпийские игры без медалей и без награждений?

— Ничего не пропало! — заявил Ларионов. — Мы его сейчас разыщем и отнимем портфель с медалями! Охотники, за мной! В какую сторону он скрылся?

Татьяна показала на ворота. Группа «охотников» во главе с Ларионовым умчалась в указанном направлении. Как говорится, по горячим следам.

— Ларионов! Не смей! Ты наша олимпийская Вера, Надежда и Любовь! — истошным голосом завопила Гуляева.

В тот же момент Гусь с портфелем перелетел через забор, словно его на подкидной доске подбросили. Все оставшиеся сначала в ужасе шарахнулись от него, а затем устремились вслед за ним. А Гусь стал вновь делать круги по двору, голося:

— Да держите меня! Держите! Не бойтесь! — Он опять перепрыгнул через забор, скрылся и тут же появился снова. — Да держите меня! Держите, не бойтесь! Если боитесь по одному, то все сразу наваливайтесь! Я сам не могу остановиться!

При всём этом Гусь, словно наиискуснейший регбист, ускользал и отстранялся от преследователей, вместо мяча прижимая к животу драгоценный портфель с медалями.

Вадим крикнул бежавшему рядом с ним Сидякину:

— Чего ты, Сидякин, хватай его!

— Да, его схватишь, а потом он первым в список поставит! отказался Тарас, стараясь не приближаться к Гусю вплотную.

— Что это с ним? — спросил у Сидякина Леонид, бежавший чуть впереди.

— Двигательный рефлекс!.. По Павлову!.. Динамический стереотип!.. Временная связь… Раз в руки попала чужая вещь, надо бежать, научно-популярно объяснил Тарас.

Наконец Ларионов, падая, изловчился и схватил перескочившего через него Гуся с криком:

— В регби! Так в регби! Коридор! Схватка! Завал!

Гусь завалился, подрубленный под коленки, ловко захваченный Ларионовым.

— Куча мала! — вскричал Геннадий, налетая на Гуся вместе со всей поисковой группой.

Все навалились на Гуся. Получился, как говорят велосипедисты, «завал». Из-под кучи малы ползком, пыхтя, выбрался Гусь.

— Ребята, ей-богу, не хотел! — взмолился Гусь, отдавая портфель. — Можете поверить. Не хотел! Если уж Гусь расписку дал, то это железно. Это просто: чем чёрт не шутит, когда бог спит. Можете меня, ребята, подвергнуть ну самому острому кизму!.. Я кизма не боюсь! Подвергайте хоть сейчас!.. Как древнего грека, который не сдержал своего слова.

— Это какому ещё кизму подвергать тебя? — удивился запыхавшийся Цветков.