Флейта для чемпиона

Валентина Сергеевна протянула Ларионову руку, помогая встать, и так за руку отвела его в сторону, точно маленького.

— Ты говоришь, сколько можно о том, как зазнался спортсмен? А ты знаешь, что про тебя ребята говорят? — негромко сказала она.

— Что?

— Как раз то, что ты уже зазнался, что ты и режим нарушать начал, и с подозрительными личностями якшаешься… и… Много что о тебе говорят.

Но её слова никак не подействовали на Ларионова.

— Ну, это как смотреть на всё, что обо мне говорят. Знаете, есть такое выражение: угол зрения… это, когда у человека зрение сужается в угол. А должно быть наоборот… и потом, я где-то читал, что беда людей в том, что они судят о людях по поступкам, а не по мотивам поступков. Вы меня извините, конечно, что я у вас отнял столько времени.

Он вернулся к скамейке, достал из сумки сценарий и вернул его Валентине Сергеевне.

— Ничего, может, ещё надумаешь…

У Валентины Сергеевны был богатый опыт работы в кино. Она считала, что он просто пижонит перед товарищами и не сегодня-завтра прибежит на киностудию и станет упрашивать: «Возьмите меня, пожалуйста! Я тогда неудачно пошутил!» Примерно так он скажет, надеялась она, или нечто в этом роде.

— Ларионов, после Цветкова прыгаешь ты, — предупредила Елена.

— Я только расслаблюсь по системе йогов… Ногу сильно потянуло…

Помассировав колено, он присел на пьедестал и замер.

— Никаких расслаблений! — заявила Лена. — Никаких йогов!.. Прыгает Цветков. Приготовиться Ларионову! Почему Ларионов не готовится к прыжку?

— А он заснул, — во все глаза глядела Светлана на спящего Ларионова.

— Как заснул?.. В такую минуту?!

— Знаешь, если начнёшь нарушать ре… — начал Вадим.

— …жим… — привычно подхватила Светлана.

— И трени… — продолжал Вадим.

— …ровки… — закончила Светлана.

— Конечно, будешь спать, если три свидания будешь назначать сразу! И ногу потянешь на три свидания бегать! — сказала Надежда со знанием дела.

— Вот это нервы! — позавидовал Вениамину Тарас.

— Совести у него нет! — устала возмущаться Елена.

— Вот это кадр! — навёл на Ларионова кинокамеру Гиви.

— Просто Ларионов умеет, как никто, расслабляться, вот и весь секрет, — спокойно ответила Татьяна.

А Гиви снимал себе и снимал Ларионова.

— Картина будет называться… «Олимпийское спокойствие»…

На что Татьяна сказала:

— Документальный сатирический снимаете? Или сами являетесь участником фильма под названием «Допрыгался»? Учтите, что все сценаристы и участники фильма привлечены будут к ответственности.

— Слушай, девочка! — заметил ей Гиви. — Как в тебе, такой маленькой, помещается такой большой язык? Я снимаю фильм «Прыжок в известность».

— Известность тоже бывает всякая, — не осталась Татьяна в долгу.

— Обрати внимание, где лежит у чемпиона голова, — показал Геннадий Сидякину.

— Где? На возвышении.

— «На возвышении»… Не на возвышении, а на первом месте… а ноги на третьем… Символика!

Валентина Сергеевна взяла лежащую на скамейке «мемориальную доску» и прочитала вслух:

— «Во дворе этого дома прыгал, и тренировался, и побеждал всех в юности чемпион мира по прыжкам в высоту Вениамин Ларионов!»

— А почему и мне с вами не попрыгать, пока чемпион спит? — вдруг сказал Гиви, положив на скамейку кинокамеру. — В конце концов, нам, людям объективным, сила нужнее нужного. Держать в руках камеру — это вам не вечную ручку!..

Он снял с себя куртку, джинсы и убежал на спортплощадку, в сектор для прыжков.

— Игры продолжаются! — тихо сказала Елена. — Прошу не расслабляться! Пока Ларионов спит, пусть отпрыгают свою норму Цветков, Сидякин и Масюков! Или нет… пока Ларионов спит и пока у него нога болит… Вадим, попробуй наверстать упущенное. Сегодня Ларионов хороших результатов не покажет.

Гуляева, Фокина и Масюков ушли на спортплощадку.

Леонид, оставшийся один, задумчиво произнёс с видом Гамлета:

— Игра ума, игра чувства, спортивная игра, игра на скрипке… Может, всё в жизни игра?.. И просто одни играют честно и талантливо, а другие жульничают и бездарничают… Ах, вы наше Сиятельство Медалей и Улыбок!.. Ах, вы наше Страдательство Падений и Ошибок! — И вдруг деловито сказал в пространство: — Вот завалю все наши олимпийские игры гениальными стихами! Вита ещё пожалеет, кого потеряла!.. Читайте, завидуйте!..

Перед спортплощадкой Масюков приотстал от Надежды с Еленой, вынул из сумки толстые стельки и засунул их в шиповки.

Гусь насмешливо наблюдал за ним:

— По-моему, одни стельки у тебя уже есть?

— Иди ты! — И Масюков убежал.

— Эй, ты! Стельки не потеряй! Стелька Разин!

Масюков стремительно мчался по дорожке.

Голос диктора Виктора вновь заполнил двор:

— Как сказал бы Пушкин: «И вдруг прыжок! И вдруг летит! Летит, как пух от уст Эола!..» Со двора доносится шум, свист, крики: «Чепчик! Мазила!» У Цветкова есть ещё двести попыток. А сейчас свой девяносто девятый прыжок сделает Вадим Масюков.

Увидев Гиви, Масюков остановился.

— Ну как, присмотрелся ко мне? — гордо развернул плечи Вадим.

— Присмотрелся. — Гиви после неудачного прыжка повторить попытку раздумал и теперь одевался, спеша выступить в более удачной и привычной роли — кинооператора.