Флешбэк мечты

– Дай-ка посмотрю, как там твоя косметика. – Мама подняла руку, чтобы откинуть волосы мне с лица, но замерла, поняв, что они гладко зачесаны назад. – Ох, привычка.

Мама всегда наводила порядок у меня на голове – одна из многих обыденных мелочей из тех, про которые я начала забывать, сосредоточившись на более серьезных сдвигах в наших отношениях. После моего возвращения из прошлого мир опять оказался в четком фокусе, как будто мне подобрали правильные очки.

Тут музыка смолкла, загудела сирена. Когда стих хохот, на сцену вышла председательница ученического совета Леона Каземини. Постучала длинным блестящим ногтем по микрофону.

– Добрый вечер, учителя и ученики!

Какой-то козел заверещал в ответ с британским акцентом:

– Добренького вечера!

Леона закатила глаза.

– Очень смешно. Ну ладно, вы все в курсе, что сегодня столетний юбилей нашей школы. А значит – и сотый школьный бал! – Она подождала восторгов, но их не последовало. – В этот торжественный день я хочу поприветствовать всех бывших выпускников, тех, кто когда-то носил титулы короля и королевы! – Она захлопала, изобразив на физиономии: «Ну, хлопайте, идиоты». Мы повиновались, на сцену вышли мама и еще какие-то люди, встали рядом с Леоной. Она огласила все имена и даты присвоения титула, и, когда прозвучала мамино имя, мои родные захлопали. Я громко свистнула, увидела, как мама скривилась. Ха, вот так я и позорю Присциллу с 1995 года. Мне страшно нравится.

– А теперь, – продолжила Леона в микрофон, – настало время объявить победителей этого года! – Пауза. – Мы приняли во внимание протесты против гендерно-ангажированной, гетеронормативной практики отбора, и ученический совет школы постановил снять при голосовании гендерные разделения. – Тут все завопили громче прежнего и на сей раз от души. Директор Ванг пихнул Леону локтем. Она продолжила: – Ну, чтобы не тянуть резину…

Ко мне подскочили Вэл, пожали мне руку. Посмотрели на меня с улыбкой:

– И-и-у!

Я закатила глаза:

– Хорошо делаешь вид, что тебе не все равно.

Вэл пожали плечами:

– Ну, вроде так положено.

– Я ценю.

Из колонок раздалась барабанная дробь, Леона торжественно вскрыла конверт. Ей бы в артистки.

Мама отыскала меня взглядом в толпе, глаза наши встретились, я улыбнулась. Она махнула мне рукой, скрестив два пальца.

– Королевой бала этого года объявляется Зелла Сюссман! – Все радостно загомонили, а Зелла – капитан команды по водному поло, в розовом пиджаке и с изумительным ирокезом, вышла на сцену за короной и цветами. Хлопая ей, я чувствовала, как по телу тонкой ниточкой змеится разочарование. Я видела, что мама вежливо аплодирует, и понимала, что она тоже расстроена.

Леона широким жестом вскрыла второй конверт.

– А второй королевой бала этого года объявляется… Саманта Канг!

Вэл заверещали. Я подпрыгнула от изумления.

– Ни фига себе!

Вэл прикрыли рот с ошарашенным видом.

– Ой, похоже, мне не все равно.

Я рассмеялась, обняла их, а потом папу и Джулиана, прежде чем пробиться на сцену – по дороге принимая поздравления. Там мама вручила мне букет и надела корону на голову. Она так и сияла.

– Поздравляю, Саманта!

– Спасибо, мам. – И тут, увидев восторг у нее на лице, я придумала одну вещь.

Подошла к микрофону – Леона явно удивилась.

– Прости, я мигом, – сказала я ей тихо, а потом обратилась уже ко всем: – Спасибо, что проголосовали за меня. – Я взглянула на маму, вид у нее был озадаченный. – И я хочу отдельно поблагодарить свою маму. Она – настоящая королева. Всегда.

Я отошла от микрофона, а мама буквально стиснула меня в объятиях.

– Тебе спасибо, Сэм.

Сэм. Она назвала меня Сэм. А потом, как и хальмони в больнице, вдруг отстранилась и смятенно посмотрела на меня:

– Вот странно, сегодня все будто бы по второму разу.

Ответить я не успела, потому что Леона рявкнула:

– Ну, «Норт-Футхилл», танцуем дальше!

Мама заткнула уши.

– Мне кажется, на этой ноте нам пора уходить, а вы развлекайтесь, ребятки.

Мы отыскали папу и Джулиана, готовых вылететь из зала пробками. Чмокнув меня в щеку в порядке поздравления, папа помчался подгонять машину, а мама двинулась забирать сумочку из гардероба.

Джулиан улыбнулся мне.

– Я знал, что ты победишь.

– Да? Откуда?

Он пожал плечами.

– У тебя такие вещи вообще хорошо получаются. Тебя все любят.

Джулиан никогда не шутит – я вообще не уверена, что он это умеет. Вот только я не знала, как ответить на его комплимент, поэтому только пожала плечами и обронила:

– Ну, не все.

Он вздохнул:

– Нет, Сэм, все. Мама так обрадовалась, когда ты родилась: наконец у нее появился ребенок, который умеет очаровывать. А я… я тебе в этом смысле всегда очень завидовал.

Я чуть не полезла пальцами в уши, чтобы их прочистить.

– Ты завидовал мне?

– Ну конечно, – подтвердил он.

Я хотела поспорить, но умолкла, увидев выражение его лица. Поняла, что я тут, похоже, не единственная, кто не в состоянии дотянуть до маминого идеала.

Примчалась мама с пальто и сумочкой.

– Так, Джулиан, идем. Папа ждет.

Я крепко обняла брата:

– Рада, что ты дома.

Он глухо промычал мне в ухо: