Читаем Флинт полностью

Второй ковбой, насупив брови, медленно прочитал статью.

- Поехали, - вдруг сказал он. - Болдуин захочет об этом узнать.

- Эй, - закричал Хаскинс. - Отдайте газету!

- Пошел к черту, - бросил через плечо Саксон.

- Ну, если это правда, - сказал бармен, - то тут начнется

светопреставление. Все поезда битком набиты людьми, которые хотят получить землю. Им это не понравится.

- А мне понравится, - сумрачно сказал Хаскинс. - Я не поверю, чтобы честный человек нанял весь этот сброд. Воздух будет чище, когда эту шайку отсюда прогонят.

- Кто их прогонит? - спокойно спросил бармен. - Таких так просто не прогонишь.

Ни один из двух ковбоев Болдуина не видел Флинта в Маккартисе, поэтому они не связали его появление с телеграммами, когда промчались мимо. Флинт догадался, какие новости они везут.

Въехав в город, он остановился у конторы судьи, который отказал Болдуину в аресте Флинта.

Он спешился и вошел в дом. Судья сразу же узнал его. На лице у Флинта все еще виднелись желтоватые остатки синяков, а ниже шляпы в волосах белел едва заживший шрам.

- Мне нужно постановление, которое запрещало бы Болдуину продавать здесь землю.

- Судья Хатфилд откинулся в кресле и хитро сощуренными глазами посмотрел на Флинта.

- На каком основании? - мягко спросил он.

- Он не представляет здесь железную дорогу и не имеет прав на остальную землю.

- Вы уверены?

Флинт уселся и коротко обрисовал положение вещей, часть которых судья уже знал. Затем Флинт рассказал о ситуации с железнодорожной и государственной землей, о ненадежной двусмысленности всех заключаемых контрактов.

Зная Болдуина, положение на железной дороге и здешние условия, Флинт достаточно убедительно изложил свои доводы.

- Понимаете, мистер Флинт, - сказал наконец Хатфилд, - у нас здесь нет ни шерифа, ни городского маршала. Если я подпишу постановление, вполне вероятно, что по крайней мере в ближайшее время оно просто не будет соблюдаться. Как вы могли убедиться, - сухо добавил он, - буква закона мало что здесь значит. Ситуация постоянно меняется. Своим присутствием здесь я обязан исключительно местным интересам, хотя этот округ входит в мою юрисдикцию.

- Понимаю, сэр. Постановление отнимет у Болдуина последнюю возможность выдавать свои сделки за законные. Я думаю, что даже Болдуин не осмелится предпринять какие-либо шаги после вашего постановления.

- Могу я узнать, где лежат ваши интересы в этом деле?

- Все довольно просто. Портер Болдуин нагло вытается вытеснить Тома Наджента и Нэнси Карриган с их земли. У них нет официальных прав на землю, хотя они живут здесь долго и оба обустроились, что, по крайней мере по отношению к мисс Карриган, может само по себе служить заявкой и официальным правом на землепользование.

- Я понимаю ваши слова, как защиту прав мисс Карриган?

- Да.

Судья Хатфилд выпрямился.

- Я подумаю, что можно сделать, мистер Флинт. - Он встал. - Вы разговариваете не как ковбой.

- Я не ковбой. И мне не нужны ни земля, ни права на нее. Я уверяю вас, что в течение сорока восьми часов Портеру Болдуину вручат телеграмму копию принесут вам - которая отзовет его права заключать какие-либо сделки с землей железной дороги.

После ухода Флинта судья Хатфилд открыл газету на первой странице и еще раз просмотрел статью. Затем также отправил телеграмму в конгресс штата, в город Санта Фе.

Джим Флинт несколько минут постоял рядом с Рыжим, оглаживая и почесывая его. Пора возвращаться в Дыру-в-стене. Он сел на коня и отправился в путь.

За полчаса до этого Саксон и Стретт нашли Болдуина в "Гранд-отеле".

Тот отнесся к новостям скептически. - Кеттлмен здесь? Ерунда! Это обман... или шутка.

Стретт передал Болдуину газету.

- Поглядите, - сказал он.

Болдуин бегло прочитал статью. В Нью Йорке Кеттлмена не было, его жена отказалась давать интервью. Однако, Перес Чивингтон утверждает, что его дочь несколько недель не видела Кеттлмена, и что он мертв или пропал без вести.

Болдуин тихо выругался и подошел к окну. С минуту он молча стоял. жуя сигару.

Что привело Кеттлмена в Нью Мексико? Земля? Железные дороги? Он лихорадочно думал. Надо достать копии этих телеграмм. Его захлестнуло отчаяние, а затем ярость. Какое Кеттлмен имеет право вмешиваться в его дела? У него и так достаточно денег, нечего ему соваться в чужие планы. Он сердито вышагивал по комнате, пока двое ганменов ждали.

Допустим... допустим Кеттлмен здесь и здесь умрет? Сколько человек знают о его присутствии?

Телеграфист в Маккартисе и эти двое, Саксон и Стретт.

Лотти хотела убить Кеттлмена. Если он умрет - она единственная наследница. Если он умрет, Болдуину никто не будет мешать, мало того, если Болдуин будет знать, что Кеттлмен умер, он может заработать на этом факте немало денег. Новости о смерти Кеттлмена наверняка отзовутся на бирже.

Надо телеграфировать Лотти, надо найти Кеттлмена. Если его нет в отеле, то где он? Не в "Кейбаре", потому что "Кейбар" теперь принадлежит Болдуину. Возможно, у Наджента или к западу отсюда, в Форт-Уингейт.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза