Фонтан

Пьеро сбросил бак в устье коридора и принялся снимать с него ремень. Как же неудобно, что вода так далеко. Надо будет соорудить тут ворот и верёвки побольше притащить, ведро какое-нибудь приспособить. Он связал вместе поясной и ремень от бака, несколько раз подёргал узел, потом как можно тщательнее прикрепил к ним флягу. На лбу выступила испарина, в ноге снова проснулась боль.

Подрагивающими пальцами Пьеро принялся аккуратно спускать флягу вниз. Попытка только одна, но всё идёт хорошо, длины должно хватить… Плюх! Фляга на том конце отяжелела и принялась погружаться. Только бы выдержал ремень… Пьеро всё ждал, когда она упрётся в дно, но не дождался. Невероятно!

Пьеро осторожно потянул и потащил. Медленно, чтобы не раскачивать флягу. Ему казалось, что он недостаточно хорошо обвязал флягу, что вес воды тянет её вниз, но если быть осторожным, всё должно получиться. Главное – тащить потихоньку-помаленьку. И пойдёт. Главное – тихо. Главное – не торопиться. И всё будет хорошо. Вот так, медленно, но верно…

За спиной раздался клёкот.

Нашли-таки.

Пьеро сгорбился и заработал руками быстрее. Здесь нет ветра, нет света, нет пространства, а значит и шансов против паука у него тоже нет. Только бы не зря. Только бы успеть вытянуть флягу.

Клёкот раздался снова, на этот раз ближе.

Эх, если б не споткнулся… Давай, ну давай, поднимайся! Хоть бы напоследок успеть глотнуть. По-настоящему, от души!

Над ухом прошелестело. Нить. Паук совсем близко. Фляге оставалось совсем чуть-чуть, и Пьеро дёрнул изо всех сил. Ремень вдруг стал лёгким-лёгким, а Пьеро услышал негромкое «бултых» внизу. Фляга сорвалась.

– Нет!

Пьеро отчаянно, изо всех сил потянулся за флягой, ему казалось, что ещё немного и он схватит её.

Клёкот раздался почти за спиной, и тут же повторился. Пьеро почувствовал, как тонкие лапки ткнулись в пончо, а потом ржавые перила застонали словно человек, запутавшийся в бесконечном кошмаре, и рухнули вниз.

Падая, Пьеро увидел, как второй паук промахнулся с прыжком и теперь тоже летит вниз.

Пьеро несколько раз перевернулся в полёте и ударился о воду спиной. Удар оказался очень силён, Пьеро никогда не думал, что падать в драгоценную жидкость может быть настолько больно. Вода оказалась густой, почти непрозрачной, винно-красной, горько-солёной. Пьеро погружался медленно. Один паук тонул рядом, а второй барахтался чуть дальше.

В принципе, забрать двух пауков это неплохо. Жаль, что они оба самцы, убийство самки здорово помогло бы остальным людям. Да пошли они эти пауки! Теперь же никто не узнает про воду! И Влас умрёт, думая, что ученик сбежал вслед за Арлекином!

Пьеро принялся барахтаться. Он молотил руками и ногами изо всех сил, но густая жижа тянула вниз, и силы быстро таяли. Огненная боль поползла по телу – наверное, паук успел укусить. Мысли путались, перед глазами мельтешили цветные пятна.

Говорят, умирать от яда паука-охотника даже приятно. Врут. Жаль, что зря. Жаль, что некому станет сопровождать и лечить. Разве что, Коломбина… Перед глазами встали вечно блуждающие руки Коломбины, её бормотание и боязнь яркого света. Нет, она не сможет. Тогда – кто? Впрочем, какая разница. Он всегда был против…

***

Он снова был здесь. Розовый Волк. Огромный. На его панцире красовался знакомый символ: три крыла-дуги, шестерёнка и точка в центре. Пьеро вздрогнул и попытался отстраниться. Не получилось.

– Ты бы хотел другой облик? Понимаю, – прохлюпал Розовый Волк.

Улитка потекла как парафин над огнём. В оплывающем облике проглядывали лица родителей, Арлекина, Власа, Коломбины. Они перетекали друг в друга, искажаясь словно от боли. К горлу подкатила тошнота. Пьеро отвернулся. Он стоял на гладкой зеркальной поверхности, в которой отражалось бесконечное звёздное небо с колеёй Млечного Пути посередине. Но рисунок звёзд был немного другой. Будь здесь Арлекин, он бы сразу сказал, в чём дело.

– Посмотри на меня, – послышался голос, и Пьеро послушно повернулся снова. Почему бы и не посмотреть? В конце концов, это всего лишь галлюцинации умирающего мозга, можно и насладиться напоследок.

Вместо улитки перед ним сидела девочка лет десяти-одиннадцати. Хрупкая, зеленоглазая, с длинными бирюзовыми волосами до плеч и гордо вздёрнутым носиком. Одета она была в нарядное синее платье. Таких платьев никто не носил: в пещерах – они непрактичны, а в пустыне – верный билет в вечный сон.

– Вот! – девочка развела руками. – Видишь, теперь совсем-совсем нестрашно, правда?

Пьеро кивнул.

– Так выглядела твоя прабабка, Пьеро, – сказала девочка. – Её звали Мальвина, можешь называть меня так.

– Б-бабкой?

– Мальвиной, дурачок! – девочка надула губки в притворной обиде и погрозила пальчиком.

Пьеро снова кивнул. Что сказать он не знал, называть своё имя показалось глупым.

– А с Арлекином ты был куда разговорчивее, – хитро подмигнула девочка. – Может, мне стать им? Нет? Ну, как хочешь. Я так рада, что ты нашёл меня, Пьеро! Если бы не ты, не знаю, сколько мне ещё пришлось бы торчать здесь. И вам, между прочим, тоже!

– Ты… ты о чём? – заморгал Пьеро.