Фото битвы при Марафоне

-- Но зачем?! -- воскликнул он. -- Чего это ради?

-- Раз капсула представляет ценность для вас, то пригодится и нам, -- ответил я, мысленно вопрошая себя, что это я, на милость Божью, затеял -- стою тут на полусогнутых в этом пещерном руднике, и спорю с человеком из будущего по поводу какого-то дурацкого цилиндра из нечеловеческого прошлого?!

-- Вы не сумеете извлечь информацию, находящуюся в этом цилиндре, -сказал он.

-- А вы-то сами? Как насчет ваших людей?

-- У них больше шансов. Полной уверенности, разумеется, нет, но шансов у них больше.

-- Я полагаю, вы надеетесь обнаружить сокровища каких-то нечеловеческих знаний, какие-то новые культурные концепции, основанные на нечеловеческих ценностях, надеетесь столкнуться с массой новых идей, лавиной новых воззрений, часть из которых может органически войти в вашу культуру, а часть -нет?

-- Вы попали в самую точку, Торнтон. Даже если вы сумеете извлечь из капсулы информацию -- как вы ею воспользуетесь? Не забывайте, что она частично, а то и полностью противоречит вашему нынешнеме моровоззрению. А если там говорится, что права человека и в теории, и на практике главенствуют над правом собственности? На практике, а не только в теории; да, конечно, теоретически права человека пользуются некоторым приоритетом и теперь, это даже закреплено законодательством -но вот как насчет практики? А что, если вы узнаете, что национализм обречен, и получите рецепт его ликвидации? Что, если истинный патриотизм -- всего лишь дикая чушь? Это я не к тому, что в капсуле должна содержаться информация по поводу прав человека и национализма. По моему мнению, там много такого, что нам и не приходило в голову. Вот подумайте: как сегодняшнее общество -- именно ваше сегодняшнее общество -отнесется к столь явному отклонению от считающихся общепринятыми норм? А я вам скажу: эти знания проигнорируют, сунут под сукно, будут высмеивать и презирать, пока не сведут к нулю. Если вы намерены отдать капсулу своим людям, с равным успехом можете разбить ее о камни.

-- А как насчет вас? Откуда такая уверенность, что вы сами употребите ее содержимое во благо?

-- У нас нет иного выхода. Если бы вы видели Землю моего времени, то поняли бы, что иного выхода у нас нет. Ну да, мы летаем к звездам и путешествуем во времени -- но при всем при том по-прежднему висим на волоске. Да, мы найдем применение сокровищам капсулы, мы найдем приименение чему угодно, лишь бы спасти человечество от выхода в тираж. Мы -- конечный итог тысячелетий безрассудства и партачества, именно вашего безрассудства и вашего партачества. Как по-вашему, почему мы растрачиваем свои жизнии, отправляясь в прошлое исследовать историю? Ради собственного удовольствия? Или в погоне за приключениями? А я скажу вам -- нет, нет и нет! Мы просто надеемся уяснить себе, где и когда человечество пошло не той дорогой, надеемся по крупицам собрать факты для уяснения, как этого можно было избегнуть. Мы рыщем в надежде отыскать устраченные знания и найти им лучшее применение, чем вы. Мы просто вымирающее племя,роющееся на свалках, оставшихся нам от предшественников.

-- Вы хнычете, вы полны жалости к себе самим.

-- Пожалуй, что так. Изините. Мы изменились. Мы ушли от вашего реализма куда дальше, чем вы ушли от варварства. Каменные лица и страх перед эмоциями безнадежно устарели, как и культ грубой силы, царивший за пару тысяч лет до вас. Человечество стало иным. Нас лишили всего, раздели донага. Мы давным-давно уяснили, что не можем позволить себе роскошь насилия, кровопролитной экономической конкуренции и национальной гордыни. Мы не такие, как вы. Я не говорю, что мы стали лучше, просто мы отличаемся от вас, и наше мировоззрение отличается от вашего. Если нам хочется плакать -- мы плачем, если хочется петь -- поем.

Я не проронил ни слова, продолжая молча смотреть на него.

-- А если вы оставите капсулу себе, -- вновь заговорил он, -- что вы с ней сделаете -- не ваше общество, а вы лично? Кому вы ее отдадите, кому расскажете о ней? Кто согласится выслушать ваш рассказ? А сумеете вы стерпеть почти нескрываемое недоверие и смех? Вам придется дать какие-то объяснения -- видимо, пересказать то, что я вам изложил. Сможете ли вы после этого взглянуть в лицо своим коллегам и студентам?

-- Полагаю, что нет, -- ответил я. -- Нате, заберите эту чертову штуковину.

Он торопливо принял капсулу.

-- Огромное вам спасибо. Вы заслужили нашу благодарность.