Фрай Уэнсли – на службе тайного министерства

Карету дернуло, когда до назначенного места прибытия оставалось четверть мили, лошади заржали и даже попятились назад. Перепуганный кучер тут же спрыгнул с козел и срочно убежал, оставив свой экипаж и пассажира самим выпутываться из этой переделки. Удивленный джентльмен выглянул в окно, недоумевая поведением возницы. Вокруг него никого не было, только молочный туман вздымался в округе, но что же так испугало виды видавшего кучера, которые не бросают свой заработок и сражаются до конца. Тем не менее, пастор срочно вылетел из экипажа и решил переместиться на козлы, чтобы самому править лошадьми. Не успел он схватиться за перекладину, как его сзади что-то схватило. Фрай отлетел на два шага назад и оказался взглядом перед бешеным человеком в шерсти. Этот обезумивший рычал, будто озверевшее существо и даже подвывал. Неужели оборотень? Укус такого существа, как утверждали поверья, имеет печальный исход для жертвы — выносливые становятся оборотнями, а слабые — едой. Полная луна скрылась за набежавшей тучей, день сегодня был пасмурным и ночь тоже, поэтому беглый оборотень застрял между зверем и человеком, но пастора это не радовало, он пока не знал, как сражаться со странными существами. Они будто живые, не умершие, не подосланные древним драконом. Говорят, что эти твари насыщаются кровью, и даже плотью, как вампиры. И ничего из перечисленного нашему герою не подходило, как управится с этим упырем, он ведь не подвластен экзорцисту?

Тем временем подул ветер, развеивая туман, мостовая оказалась пустынной, хотя это был престижный центр города, но прохожих просто ветром сдуло, вероятней, виною всему внезапно оказавшийся на свободе оборотень. Их вроде в клетках содержат. Молодой человек попытался встать на ноги, чтобы самозабвенно поскорее убежать, оборотень пока что был не слишком обозлен и только жалобно поскуливал, но ветер разогнал не только туман, он отогнал тучи от луны, и тут же животное начало превращаться: оно стало на четвереньки, его тело подросло в подобие массивной псины, лицо превратилось в морду и оскалило огромные клыки, зеницы налились кровавым отблеском — настоящий оборотень, живое воплощение страшного духа. Фрай только дернуться успел, как огромная лохматая махина преодолела расстояние и полоснула человека зубами. Это вызвало шок у пастора, его рукав до локтя был разорван и кожа оцарапана зубами чудовища, а псина, тем временем, отскочила, снова оскалилась, намереваясь напасть, но тут уловила непонятный шорох, мотнула недовольно ушами, присматриваясь к млечной тьме и убежала, оставив жертву невредимой. Пастор стоял ошарашенный произошедшим, он не знал, что дальше делать, на него только что напали и даже слегка повредили, но потом символично оставили в одиночестве, в паре шагов к клубу, стоит ли идти туда или возвращаться домой. Молодой человек изучил свой испорченный костюм и придумал вполне основательную причину, ему все равно хотелось попасть на прием. Уже пешим он пошел к клубу, с маленькой надеждой, ибо слуги просто не примут в свое заведение непрезентабельного джентльмена. Десятки глаз наблюдали за передвижением Фрая, а он шел и периодически оглядывался, с опасливостью понимая, что оборотень еще бродит этими улочками и может попытать счастья и во второй раз.

Он постучался и сунул слуге пригласительную записку, помятую и со следами его крови, но его приняли, посчитав, что с господином случилась неприятность по дороге.

ГЛАВА 7. Сознание приходит слишком поздно

— Мистер Фрай, надеюсь вы не получили серьезных увечий? — поинтересовался вошедший граф Дербиш, когда молодого человека привели в закрытый кабинет, предназначенный только для частных аудиенций.

— Нет. Но лошадь буквально понесла неуправляемый экипаж, пришлось мне выскакивать из него на ходу, как видите, мой костюм пострадал больше меня.

Эту сказку о неуправляемом кэбе молодой человек сочинил еще на подходе к клубу, он не хотел говорить, что повстречал опасное существо, которое его полоснуло зубами, уж лучше поведать о чем-нибудь тривиальном, вроде уснувшего кучера, которому стало то ли плохо, то ли хорошо и о себе несчастном, выпавшем так неудачно. Ему поверили, не ударяясь в подробности, он и сам говорил всю ложь очень уверенно, чтобы у всякого слушателя отпали сомнения.