Франция

И, наконец, наполовину жиронский Перигор. Наша цель — замок Монтень, вернее — «Монтань», то есть «Горный», ведь он стоит на вершине небольшой горы, которой и обязан своим именем. Пожар разрушил старинный замок, но от него осталось то единственное, что имеет для нас значение: башня, в которой находилась библиотека Монтеня. Там ничего не изменилось. На балках под потолком еще можно прочесть мудрые изречения на греческом и латыни, выбранные хозяином этого дома, и увидеть маленький закуток, откуда он слушал мессу. С террасы открывается прекрасный вид на виноградники, спокойные, счастливые, и, кажется, такие же безмятежные и исполненные мудрости, как и «Опыты», и их автор, вобравший в себя самую суть Перигора.

Онфлер

Подъезжая к Онфлеру[73] со стороны Граса, открываешь для себя все самое нормандское, что есть в Нормандии. Дороги, окаймленные высокими густыми кустарниками, проложены в низинах, и создается впечатление, что едешь по тенистому зеленому коридору. Своей невероятной пышностью растительность обязана плодородной почве, омытой солеными водами и напоенной дождями. Внезапно перед глазами возникает окруженная великолепными вязами церковь Нотр-Дам-де-Грас, известное место паломничества. В это утро мы подъехали в тот момент, когда у входа собирались мальчики и девочки в белых одеяниях. Как живо и как невероятно красиво смотрелись эти дети перед старинной часовней оригинальной формы: с куполом над входом и маленькой башенкой-колокольней! Мы поднялись на соседний холм, на вершине которого возвышался крест, и перед нами открылось все устье Сены. Небо было серым; море — пепельно-розовым; вдали виднелся окутанный туманом мыс Эв. Родившиеся в Нормандии неизменно предпочитают «мокрое солнце туманного неба» и «зеленый, как трава» Ла-Манш синим, мерцающим золотыми искрами волнам Средиземного моря.

Художники полюбили Онфлер за поэтичную атмосферу, красоту холмов, очарование старых жилищ. Здесь родился Буден[74]

, живописец, прославивший песчаные берега Нормандии. На ферме Сен-Симеон, у матушки Тутен, он собрал целую группу художников, писавших устье Сены, — ведь сен-симеонская школа имеет не меньше прав на существование, чем барбизонская. Здесь жили Йонгкинд[75], Моне[76], Коро

[77], и многие, многие другие. «О! Сен-Симеон! — говорил Буден. — Об этом жилище можно было бы написать прекрасную легенду… Сколько людей прошло через него, и сколько знаменитостей, начиная с меня…». Свои излюбленные сюжеты — прелестные силуэты женщин в кринолинах, стоящих группками на берегу моря, — Буден искал на Трувильском пляже[78], но портом его приписки был Онфлер.

Это очень старый порт. Спускаясь к этому чудом сохранившемуся городу со стороны Граса, можно судить о его былом процветании по красоте набережных и домов. Только очень богатые и могущественные судовладельцы могли построить поразительную церковь Святой Екатерины — целиком деревянную, с двумя нефами, совершенно одинаковые своды которых представляют собой две перевернутые лодки. Сразу видно, что церковь строили корабельные плотники; в ней соединяются роскошь пламенеющей готики и простота ладьи викингов.

Восхищения заслуживают и высокие узкие дома, окружающие гавань. Крытые шифером, с выступающими вперед верхними этажами, они тесно прижимаются друг к другу, как дома на набережных Амстердама. Таким образом порты, где все стремятся жить поближе к кораблям, пытаются захватить наверху еще немного места, которого им не хватает на поверхности земли.

Слава этого порта восходит к очень далеким временам. Небольшой залив между двумя заросшими лесом холмами (Грасом и Вассал ем), устье широкой реки, долина небольшого ручья (Клер), мелкая бухта, удобная стоянка — все это благоприятствовало мореходству. Как было не поддаться искушению построить здесь военный порт! В XII веке Онфлер окружали крепости, впрочем, довольно бесполезные из-за двух нависавших над ними холмов. От этих укреплений осталось одно красивое строение — здание наместничества. Вход в гавань защищали две башни, подобные тем, что до сих пор сохранились в Ла-Рошели и в Сабль-д’Олонн. Но ни башни, ни укрепления, ни форты не помешали англичанам четырежды захватить город. Английский гарнизон стоял здесь до 1450 года. В XV веке военная история Онфлера завершилась; в XVI веке началось время великих мореплавателей.

Гавр еще был болотом, а моряки из Онфлера уже бороздили просторы Атлантики. Первым французом, добравшимся до Бразилии, стал уроженец Онфлера господин де Гонневиль[79]; другим онфлерцам посчастливилось открыть Новую Землю, исследовать устье реки Святого Лаврентия, обойти мыс Доброй Надежды, дойти до Мадагаскара. Говорят даже, что не голландские, а онфлерские моряки первыми высадились на Суматре. Город процветал благодаря торговле экзотическими товарами. Разорили же его два события: основание Ост-Индской компании и создание порта на другом берегу устья Сены, в Гавре.