Фридрих Барбаросса

С началом схизмы политика штауфеновского императора в основном определялась факторами внутрицерковной борьбы, конфликта с ломбардскими коммунами, отношений с князьями Империи и — во все возрастающей мере — с иноземными королевствами, причем эти элементы теснейшим образом переплетались друг с другом. Особенную роль играла схизма, в конечном счете являвшая собой почти непреодолимое препятствие для всех мероприятий государя. В Италии Фридрих с самого начала своего правления предпринял попытку восстановить позиции Империи, сильно подорванные и ввиду долгого отсутствия верховной власти, и растущей властью коммун. Контакты с правовой школой Болоньи, процветавшей начиная с позднесалического времени, и — параллельно с ними — умелое заимствование самих принципов римского права были соединены в программе рейхстага в Ронкалье в пакет мероприятий, который должен был служить достижению этой цели. Правда, политическая реализация этой программы, даже при использовании противоречий, существовавших между соперничавшими друг с другом городами, потребовала длительной борьбы. В любом случае, в высшей степени достойным внимания остается сформулированное здесь программное обоснование политики императора и попытка наладить имперское управление, способное функционировать даже во время отсутствия государя в стране. В качестве главных методов выступала посылка имперских легатов в межрегиональных масштабах и должностных лиц Империи — в локальных рамках. Во всем этом проявляются политическая мысль и политическое планирование, которые придают эпохе Фридриха I черты неординарности даже исключительности. Правда, речь здесь идет также и о некоторой попытке ограничить развитие событий в королевстве Италия, несущее на себе сильный коммунальногородской отпечаток, — в той мере, которая кажется совместимой с представлениями императора о власти. Его стремление восстановить honor imperii

, суверенное право, едва ли было чем-то революционно новым, во многом оно скорее обнаруживало черты традиционности и зависимости от традиции. Для него речь шла о возвращении Империи ее прежнего высокого статуса, о сохранении прерогатив, вытекающих из его ранга государя. Эта главная консервативная черта образа его правления все-таки противостояла его действиям, прагматичным и гибким в том, что касалось деталей. Это, пожалуй, и составляет сущность его правления, но также и суть очарования, исходящего от его личности сквозь столетия.

Соответствие Барбароссы своей обязанности верховного правителя особенно проявлялось в моменты наибольших успехов, но также и тяжелейших поражений. В качестве таких показательных событий могут быть названы, например, его сдержанное поведение в отношении представителей Зальцбургской епархии, оппозиционной императору в вопросах схизмы, которое он проявил в дни своего триумфа над Миланом (март-апрель 1162 года), или преодоление, вероятно, самой тяжелой катастрофы за все время его правления, постигшей его войско во время эпидемии малярии в районе Рима (август 1167 года). Образ этого человека составляют, впрочем, и чрезвычайно спорные решения — такие, например, как в случае с провалом встречи с Людовиком VII Французским поздним летом 1162 года.

Советники из его ближайшего окружения нередко приобретали определяющее влияние на императора. Самый показательный пример здесь, без сомнения, — канцлер Райнальд фон Дассель, который в 1159 году по императорскому желанию был возвышен до ранга архиепископа Кёльнского, и смертью которого во время упомянутой катастрофической эпидемии под Римом во многих смыслах завершилась целая эпоха. Нередко из отношения двух этих личностей друг к другу выносят впечатление, что Райнальд стоял в качестве движущей силы за многими политическими решениями Штауфена. Однако следует все же предостеречь от того, чтобы делать из этого вывод о, так сказать, безоговорочной зависимости Барбароссы от совета этого мужа. Окончательное решение, без сомнения, в каждом из случаев оставалось за императором, который отнюдь не всегда одобрял образ действий Райнальда, но в то же время осознавал, какой выдающийся политический талант ему служит.

Соответствие Барбароссы своей обязанности государя едва ли смогло бы настолько проявить себя и пройти такую проверку делом в любой другой период, чем в десятилетие между 1167/68 и 1177 годами. После крушения имперского господства в Италии и гибели столь многих имперских князей под Римом Фридриху удалось разрешить значительную часть проблем, создававших наибольшую угрозу для его господства. Территориально-политические успехи уже вскоре после 1167 года составили прочный фундамент для новой фазы широких и интенсивных политических мероприятий, причем император сумел также — и в первую очередь — защитить позиции своего собственного дома.