Фру Великая (СИ)

Вацлав успел выставить трость и не дать кирати выскочить из кабинета. Фру отняла руки от мокрого опухшего лица и посмотрела на него с укоризной.

– Предположим, я мог бы отрядить охрану в эту деревню, скажем, в качестве обеспечения залога твоего лояльного поведения, – сказал Вацлав, наслаждаясь моментом.

– Обеспечь, – буркнула кирати, – а то мало ли что, – и вышла за дверь.

Вацлав победоносно улыбнулся ей вслед.

– Слабак, – прокомментировал Теодор из-под его стола.

– Кто бы говорил, – Вацлав довольно развалился в кресле, ловко жонглируя тростью. – Спрятался от бедной маленькой расстроенной девочки!

– Что может быть хуже расстроенной бабы? – Теодор оттолкнул его и с кряхтением выбрался на волю. – Ненавижу эти сопли и слезы. Но от нее я такого не ожидал. Ишь как ловко разнюнилась, ты сразу размяк – ей и напрягаться не пришлось.

– Уверен, это положительно повлияет на результат. Такая услуга сильнее привяжет ее ко мне.

– А если не привяжет, то появлюсь я – добрый друг, не имеющий к тебе, гаду и садисту, никакого отношения. Если, конечно, ты перестанешь сводить нас в своем кабинете.

Глава 14. ЛесникПо возвращении из резиденции Паста Фру столкнулась с Георгом в дверях. Он только что вернулся из Академии, куда провожал на занятия Агату. Кирати была зла как черт, в основном на себя, маг продолжал злиться, в основном на нее же, но, видя в каком она состоянии, попытался вести себя нейтрально. Бок о бок они прошествовали в гостиную.

– Я просмотрела присланные тобою отчеты, – сказала кирати. Визуальным подтверждением этому по всей гостиной валялись стопки бумаги. – Итак, после смерти своей больной матери Афанасий Ризент верхом на драконе, которого он обрел неизвестно где, отправляется прямиком в Академию, где производит настоящий фурор.

– И там знакомится со своей будущей женой, – продолжил Георг. – Согласно заверениям всех опрошенных, а я уверяю, опросили всех, кто когда-либо удостоился чести оказаться с ним хотя бы в одном помещении…

– Не верю.

– Тем не менее, по общему мнению, Ризент был тихим, спокойным и безумно талантливым. Весь его дальнейший путь – семейное счастье, научные открытия, почет и уважение коллег.

– Вот так значит! Красиво и обезличенно. Да эти коллеги в Академии только и делают, что друг на друга зубы точат, а тут вдруг почет и уважение.

– Видимо, он умел отгораживаться от людей, не заставляя их при этом себя ненавидеть, – предположил Георг, многозначительно глядя на нее.

– Неужели ты все еще на меня злишься?

– Продолжаю, ты не имела права, но я не хочу возвращаться к этому разговору.

Кирати отмахнулась и начала собирать отчеты в кучу. Георг собрал бумаги с дивана, освободив себе место.

– После окончания Академии Ризент остается там преподавать, в городе ему отводится жилье. Сейчас этого дома уже нет. Потом переезжает в собственное поместье.

– И как он получил это поместье? – поинтересовалась Фру.

– Он долгое время был в фаворе у Совета. Тихий, углубленный в собственные исследования, – начал перечислять Георг, – ни к какой Школе он так и не примкнул, ни в каком конфликте не участвовал. Выполнял поручения Совета.

– Они же не пустырь ему отвели!

– Раньше эти земли принадлежали другому человеку, – неохотно согласился Георг, понимая, куда клонится разговор. – Их конфисковали за измену. Я об этом не особенно осведомлен. Но Ризент в этой истории не был замешен, ему лишь перешел пустой кусок земли, фактически пепелище.

Кирати прожгла его злобным взглядом.

– И кому же в тот раз не повезло? Кто был хозяин? – спросила она едким тоном.

– Знаю лишь то, что он принадлежал к Лесной Школе и в то время был очень близок к Совету, из-за чего к нему и отнеслись так жестоко. Не вдаваясь в подробности, его повесили, а его домочадцев, – Георг сделал чуть заметную паузу, – некоторое время их держали в тюрьме, но потом отпустили. Они проживают где-то на территории Школы.

– То есть пытали, и отпустили, удостоверившись, что им ничего не известно, – глаза девочки пылали ненавистью. – Нам еще повезло, знать бы, почему.

Георг казался ошарашенным, словно ему и в голову не приходило, что с семейством Лейтов могли обойтись гораздо хуже.

– Хочу знать подробности этой "измены", – заявила кирати. – Даже если Ризент не имел фактического отношения к случившемуся, смерть этого человека могла оказать влияние на его тонкую душевную организацию.

– Конечно, я могу попытаться разузнать, но вряд ли смогу получить доступ к документам, – растерянно покачал головой Георг. – Понадобиться особое разрешение, а отец просто пошлет меня куда подальше.