Как мы видели, для того, чтобы самоизолироваться, личности необходимо заранее в значительной степени снижать уровень своих притязаний и больше не связывать с будущим большие надежды.
Однако таким путем можно обеспечить хорошую адаптацию до определенного предела, после чего использование этого защитного механизма уже приносит вред. Он препятствует стремлению личности выражать и использовать свои внутренние возможности.
Отмечая данное обстоятельство, мы непосредственно приближаемся к одной из слабо исследованных, но чрезвычайно важных проблем психологии –
И вот, когда человек переживает систематические и интенсивные стрессовые и фрустрирующие состояния, у него возникает тенденция все чаще и чаще пользоваться механизмом эмоциональной изоляции. В результате этого он все чаще пропускает благоприятные возможности, редко прибегает к основанному на точном расчете риску, не вовлекается достаточно активно в целенаправленную деятельность. Устойчивое использование механизма самоизоляции не позволяет личности идти на риск, поскольку он боится получить новые душевные раны. Это обеспечивает более спокойное существование, но, имея только низкий уровень притязаний, больших успехов добиваться невозможно. Правда, следует иметь в виду то обстоятельство, что различные свои притязания человек локализует в различных сферах деятельности.
Таким образом, при обсуждении психологических вопросов уровня притязаний, риска, успеха и поражения необходимо учитывать, что в структуре личности непрерывно идет работа защитных механизмов, в том числе механизма самоизоляции. Он может стать механизмом, который вызывает серьезные изменения в психике личности.
Эмоциональная самоизоляция личности имеет интересные точки соприкосновения с разными аспектами проблемы смерти. Вкратце рассмотрим две из них. Первый касается осознания человеком неизбежности собственной смерти. Как показали исследования Элизабет Кюблер-Росс, существуют этапы психологической смерти человека. На первом этапе, узнав, что является терминально больным, человек не принимает эту реальность, протестует против идеи неизбежности собственной смерти. Мы предполагаем, что, начиная с какого-то «момента», в процесс самозащиты включается также механизм эмоциональной самоизоляции личности, и он начинает менее эмоционально относиться к неизбежности смерти; благодаря этому переживаемая им экзистенциальная фрустрация становится менее мучительной.
Работу механизма эмоциональной изоляции в связи с ожиданием близкой смерти специалисты заметили также у тех лиц, которые осуждены на смерть. В ходе бесед с ними выясняется, что у них появляются мысли следующего характера: «Факт, что меня убьют». Причем эту мысль они могут высказать громко, для других, причем довольно безразличным тоном. Но следует отметить, что в данном случае действуют оба механизма изоляции: механизм изоляции от других людей (внешняя изоляция) и, одновременно – механизм внутрипсихической изоляции познавательного содержания переживания от его эмоциональных компонентов. Последние вытесняются. В результате работы этих двух механизмов человек говорит о своей предстоящей смерти так, как будто она его не касается. Это мощное средство психологической самозащиты. Но действует ли он так же эффективно до конца? Это еще предстоит выяснить.