Футуризм и всёчество. 1912–1914. Том 2. Статьи и письма

Я потерял счёт и смешал дни. Я не помню, когда Вы покинули город. Должно быть давно. За это время вихрем внеслись события, Москва, цепь вечеров и ночей, драки, доклады и многое, многое. Как некто шагающий по хребтам, как поезд, минующий мосты жизнь – и каждый шаг и мост перелёт над провалом в неожиданное. Вчера я вернулся из Москвы, и голова доселе в дурмане от шампанского, ликёров и орхидей, от пряной романтики, которая мне давно опостылела и надоела. Но я не хотел бы писать Вам – уравновешенный и благодушный. Ещё раз облаянный, задетый и униженный, злой и нехороший, я вспоминаю Вас и пишу, ибо мне кажется, что ныне мои строки должны быть столь же пряными, как мои дни. Я слишком дорожу Вашим мнением, а потому не стараюсь быть занятным, я ценю Ваш вкус, чтобы подносить хорошие блюда. В Москве мы шумели, рекламили, ликуя, читали посвящённую нам ругань, и мне хочется, чтобы Вас, далёкую и, быть может, спокойную захватили эти пустые лихорадки. Небо и то струсило и стало синим, услышав <о> всёчестве, а московские городовые, казалось, упились новым словом запретным и вместе с критикой готовы ловить всякого всёка. Получите Цахис-Дзири и убежавшую змею. Но теперь она вернулась и свила гнездо в моей комнате. Т. к. змеиным стал весь воздух. Вспоминайте, помните, здесь рассветно, и бодрствовавшие всю ночь други готовы вскинуть факел, которого так долго ждали. Помните, Ваш неистовый друг шлёт Вам пожелания, но больше не зовёт на пиршества, от которых Вы отказываетесь. Нет, настал час Войны.

Илья Зданевич

67

И.М. Зданевич – С.Н. Андреевой³¹⁸

<конец ноября – начало декабря 1913 г. >

Хорошая, так рад я Вашему улыбочному письму. Если бы Вы не писали, что над Вами синева, синева синева – я угадал бы её в словах и строчках. Но Вы просите меня писать о себе. Что скажу? Разве не будет далёким то, что меня захватило. Разве не стану немым, когда начну кричать? Я сбит, я в водовороте, я стал, наконец, собой. Этим сказано всё и малое. Этим сказано, что долгие покачивания перешли в безудержный танец, и прочим пора прислушиваться и быть настороже. Праздник преображения, жизнь раскрылась и влечёт окунуть в пасть разброшенные крылья. Домой прихожу только ночевать, оресторанился. И напряжённость всегда вокруг меня. В чинном кружке Петражицкого³¹⁹ прения столь обострились, что пришлось закрыть заседание. 10-го устраиваю первовечер всёчества³²⁰ – освободите меня от данного Вам слова и разрешите прочесть на нём доклад о Гончаровой³²¹. Для Вас я задумал устроить более занятное – всёческий бал весной, и Вы будете хозяйкой его. 14-го в Москве упраздняем футуризм³²²

– 20-го вечер – бал, – на котором будет выполнен<о> несколько моих новых вещей, написанных оркестровой манерой. Это последний крик.

Ваш <так!> любезно пригласил меня учиться ритмической гимнастике у С. Волконского³²³, и его любезностью полагаю воспользоваться.

Но факты утомительны. Полагаю, что письмо будет говорить за себя. Вы меня встречали или после бурь, или до грозы. Теперь проливной дождь застал меня. Как весело выходить сухим из воды. Ведь вихри для того и валят деревья, чтобы было меньше опасности быть придавленным. Ведь покой для того, что потом сильней волноваться. Кидаю Вам цветы. Ловите. Жизнь всегда постоит за себя и когда нужно обрушит лавины на древние города.

[Мы] орудие жизни. Мы стремимся и бесповоротно. Я в водовороте и перестал быть настороже. Хорошая, в ваших строках синева, синева, синева. Я же забыл синеву и не помню, я в потоке и мятеже. Но по-прежнему кидаю Вам цветы. Ловите любовь.

68

И.М. Зданевич – С.Н. Андреевой³²⁴

<без даты>

Я понимаю, что мой поступок причин<ил> Вам, по Вашему убеждению, лишь зло, но я отказываюсь признать это достаточным поводом для того, чтобы круто менять ко мне отношение. Между тем Ваша фраза о том, что мнением дворника Вы дорожите более, чем мнением друзей, в связи с тоном разговоров заставляют меня перестать быть одним из последним. К тому же, так как граф Берг, уклонившись от вызова, перестал быть порядочным человеком, то я, не желая Вам мешать исправлять беды, причинённые Вам, прошу считать меня не принятым в Вашем [доме] бывшим знакомым.

Илья Зданевич

Мне очень жаль, что моё письмо графу Бергу принесло Вам только «грязинную грязь».

Печально, что я принёс Вам только «газетную грязь». Не в праве мешать Вам бороться с причинённым мной ущербом, я, убедившись, что моё присутствие является к этому помехой, я принуждён, целую Ваши руки, просить Вас вычеркнуть имя Зданевича из имён представленных Вам людей.

И. Зданевич

69

И.М. Зданевич – С.Н. Андреевой³²⁵

23 августа <1914 г. >