Гадание на яблочных семечках

Мне так хотелось, чтобы Тант сказал — не помню и не желаю вспоминать, но он теребил бороду и качал головой:

— Может быть, может быть… Что-то припоминаю, как в тумане, как во сне.

Чичирка хвастался, что строит в коллективном саду домик, за отпуск, навалившись всем скопом, они закончат, и дяде не придется ночевать в палатке…

Так-то вот… А теперь докажу тебе, что мы уже порядком отличаемся друг от друга, потому что таким разиней ты отродясь не был и не будешь. Когда дядя Тант простился и ушел, когда Чичирки уволокли все его пожитки, только тогда я вспомнил: этого челодраля с лысиной, замаскированной пятью волосками, я видел в поезде! Он преспокойно играл себе в карты, потом торчал в углу, когда все изучали справку дяди Танта, удивлялся вместе со всеми, скреб в затылке и даже ни словом не обмолвился, потягивая пиво, что ловил в Нямунасе с этим человеком рыбца.

Ты понял, что произошло? Эти мошенники уволокли к себе мастера на все руки, словно какую заблудившуюся лошадь, и, наверное, уже впрягли в работу на строительстве домика. Теперь я каждый день шатаюсь по коллективным садам и всех расспрашиваю, но ни Чичирки, ни Чичиркене никто не знает.

Угнюс, приезжай! Может, тогда мы с тобой, как Шерлок Холмс с доктором Ватсоном, наконец его разыщем и освободим. Жду от тебя письма или телеграммы.

Угнюс»

Неравный поединок

Тетя свое обещание сдержала: когда Угнюс с Рамунасом проводили полдня за книгами, платила им по рублю. На тайном совещании, которое произошло на складе магазина между мешками с крупой и сахаром, она угостила племянника шоколадом и пообещала отвалить еще порядочную премию, если тот расскажет ей откровенно, как занимается Рамунас, не покуривает ли украдкой, не тянется ли к выпивке или не вытворяет ли там чего. Тетю еще заботило разузнать, кто толчется в гараже у дяди, когда она задерживается в магазине…

А дядя Пятрас, однажды выпив, сунул Угнюсу трехрублевку, чтобы тот ни о чем не проболтался…

— Почему вы все решили, что я доносчик? — обиделся мальчик. — Не нужно мне ничего! Я сюда не шпионить приехал.

— Выходит, моя благоверная выпытывала уже у тебя?

— Да вроде о чем-то спрашивала, теперь уже и не помню.

— Вот потому-то и даю три рубля, что ты не ябеда. Когда тетка тебе предложит — тоже бери, только смекни, как получше ответить.

Какой-нибудь человраль на месте Угнюса выжал бы что-нибудь и из Рамунаса. Поступал он зачастую совсем не так, как хотелось его мамочке. Он даже предупредил своего двоюродного брата:

— Если хочешь, чтобы я и дальше тебе помогал против Диндериса, не болтай лишнего матери…

Пришлось принять его условия. Дарюс Диндерис жил на каникулах у родителей и мог напасть на Угнюса в любую минуту. Скорее всего так бы оно и вышло, не будь людей вокруг. При встрече с двоюродными братьями он только делал свирепое лицо, сжимал кулак и показывал двумя растопыренными пальцами: крышка вам, крышка, еще порву пасть.

Рамунасу такой оборот даже стал нравиться. Это не то, что корпеть летом над книгами. Он предложил Угнюсу за те три рубля, которые платит мама вместо суточных, нанять одного такого Жугаса, пусть обучит приемам борьбы.

И теперь, проглотив завтрак и схватив по книжке, они говорили, что идут в школу повторять у доски физику и геометрию, а на самом деле проскальзывали в спортивный зал, где сын дворничихи Жугене делился с ними своим опытом. Перебитый нос и значок второго разряда свидетельствовали, что Альбертас Жугас весьма неплохо разбирается в боксе, а в последнее время увлекается еще и карате.

Тете показалось подозрительным, что ребята возвращаются из школы такими измотанными. Как-то утром она застигла Рамунаса у зеркала, когда тот запудривал синяк под глазом.

— Что это с тобой? — спросила она. — Все лицо в пятнах…

— А… Свалился с велосипеда…

Тетя поняла, что он врет и позвала Угнюса.

— За что ты так Рамунаса? Почему у него глаз подбит?

— А разве Рамунас утверждает, что это я?

— А кто тогда?

— Мы немножко потренировались, — проговорился Угнюс. Вечером синяков видно не было, и двоюродные братья не успели условиться, что говорить.

Тетя Виталия догадалась, что правды ей все равно не открыли, а она любила знать всю подноготную. Поэтому то ли она в магазине подластилась к Жугене, то ли сама их выследила, но в один прекрасный день приоткрыла дверь спортзала и собственными глазами увидела, как Рамунас с Угнюсом повторяют геометрию… И чтобы хоть боксировали в перчатках, как по телевизору показывают, а то лягались, словно жеребята!

Каким-то образом разнюхала она и то, что за эти уроки мордобоя Жугас брал с них по два рубля… Когда же им читать? Тут уж не до подготовки к вступительным экзаменам! Сын, конечно, прохиндей известный, но Угнюс, Угнюс каков?!..

— Тоже мне честный мальчик выискался! — дала она жару гостю. — Когда кто-то там в автобусе сиденья резал, так он даже милицию растормошил, а сам, оказывается, родную тетку за нос водит! Обманывать своих, это все равно, что по живому резать, не то что какие-то там несчастные сиденья!..