Гадкая ночь

Кое-где в Альпах подобное жилище стоило бы миллионы евро, но деревянная обшивка этого шале почернела, и ее давно следовало освежить, дверные коробки и оконные рамы находились в плачевном состоянии. Университетская профессура не бедствует, но покупка и содержание такого владения стоит чертову прорву денег. У Лабартов что, мания величия? Или эти люди – подпольные богачи? Нужно завтра же позвонить ребятам из поддирекции по экономическим и финансовым преступлениям.

Майор вышел на площадку, где стоял дом. Ее сделали из больших валунов, скрепленных цементом. Ступенькой выше начинался помост из мореного дерева, окружавший дом по периметру. В углах и у задней двери, в метре от Серваса, лежал снег. Ни системы охраны, ни датчиков Мартен не заметил, но то, что он собирался проделать, было опасно и неразумно.

Сервас оглянулся – никого. Достал отмычки, подумав, что сможет поменять профессию, если дела и дальше будут идти таким образом. Дверь старая, а вот замок недавно поменяли. Тем лучше, с проржавевшими возни всегда больше. Через семь минут и тридцать пять секунд он оказался внутри.

Маленькую котельную-прачечную оборудовали стиральной машиной и автоматической сушилкой, было тепло и вкусно пахло стиркой. Пройдя по длинному коридору мимо металлических стеллажей, Сервас попал в большую гостиную-студию. В центре главенствовал камин в форме пирамиды, сооруженный над открытым очагом. В светлое время дня из огромных окон наверняка открывался сногсшибательный вид. Обстановку составляли кожаные кресла цвета яичной скорлупы, декор – камень, светлое дерево, черно-белые фотографии, точечные светильники выдержаны во вкусе большинства.

По террасе порхали султанчики тумана, делая ее похожей на палубу корабля-призрака.

Сервас сделал несколько осторожных шагов. Царившая вокруг тишина казалась неестественной. Он поискал глазами красный глазок детектора движения, не заметил ни одного и начал обыск, избегая окон на восточной стороне, которые можно было разглядеть из отеля даже в это время суток.

Шестнадцать минут спустя ему пришлось признать очевидное: ни в гостиной, ни на кухне нет ничего необычного.

Мартен осмотрел и опробовал три пульта: два от домашнего кинотеатра и третий от суперсовременной навороченной стереосистемы.

НИЧЕГО.

Кабинет Лабарта – комната с двумя стеклянными стенами, зажатая между крыльями шале, – разочаровал Мартена почти так же сильно. Библиотека вполне соответствовала пристрастиям хозяина дома: Батай [89], Сад [90]

, Гийота [91], Делёз [92], Фуко [93], Альтюссер[94]…  Сочинения Лабарта стояли на видном месте. На письменном столе – «Макинтош», лампа чертежника, нож для разрезания бумаг с кожаной рукояткой, куча счетов и заметки – то ли к лекциям, то ли к будущей книге.

За кабинетом обнаружился короткий коридор; в самом его конце разместились ванная, сауна и спортивный зал с гребным тренажером, скамьей для жима лежа, боксерской грушей и набором гантелей.

Сервас вернулся к лестнице, поднялся на второй этаж. Так, что у нас тут? Три спальни, ванная, туалет. Первые две комнаты пустовали, третью – если верить надписи, сделанной крупными буквами, – занимал Гюстав.

Сыщик толкнул дверь и оказался в нервном узле пустого дома: его бросило в жар, руки задрожали, ноги стали ватными.

Оборудована комната была, как все детские всех детей на свете.

На стенах висели постеры, на этажерке стояли в ряд иллюстрированные книжки, теплое одеялко со Спайдерменами в акробатических позах, пластмассовые и плюшевые игрушки; одна – метрового роста, то ли лось, то ли карибу – лежала на кровати… Сервас подошел, прочитал этикетку:

Made in Norway

[95]

Уходи отсюда.

Сервас посмотрел на часы. Черт, как быстро бежит время! Он обшарил кровать, детскую одежду в комоде, нашел, что искал – белокурый волос, – достал прозрачный пакетик, спрятал добытую улику и убрал в карман. Пульс частил, хотелось обыскать всю комнату, но пора было убираться. Он вернулся к лестнице, которая вела под крышу, на подгибающихся ногах вскарабкался на узкую площадку. Дверь в супружескую спальню была открыта. На полу лежал толстый буклированный ковер песочного цвета, за окнами расстилался белый туманный пейзаж с высокой сосной. Напоминает вид из камеры Гиртмана.

В комнате господствовал белый цвет: белая лепнина на потолке, белая кровать – неубранная, разбросанная одежда тоже в основном белая. Сервас понюхал простыни, понял, что Аврора спит справа – все пропиталось тяжелым пьянящим запахом ее духов. Он начал выдвигать ящики тумбочки, но не нашел ничего интересного, кроме журналов, коробочки с берушами, наглазной маски, пластиковой трубочки с парацетамолом и очков для чтения.

Жалкая добыча.

Две смежные с комнатой гардеробные, мужская и женская, обе размером со студенческую студию. Джинсы, платья, много дамских кожаных вещей, белых и черных, пиджаки, рубашки, свитера и костюмы месье.

Гадство.