Гайдзин

— Я категорически не согласен. От всей этой затеи веет чем-то жутким, вы осознанно пошли против моего взвешенного мнения, похоже, мы имеем дело с поразительным нарушением способности разумно мыслить и желанием всех присутствующих здесь уклониться от того, чтобы рассказать мне правду, дать простое объяснение, и тайным сговором в целях сокрытия… сокрытия чего? Вы не согласны, Филип?

Тайрер дернулся в кресле.

— Э… да, сэр, если вы так считаете.

— Зачем было брать настоящий гроб и настоящее тело? Хоуг неуютно задвигался на своём стуле. Они все поняли, что ещё секунда и он не выдержит. Анжелика решила, что время пришло, и зарыдала.

— Почему вы не хотите оставить нас в покое, мы никому не сделали ничего дурного, просто поступили так, как считали лучшим, сделали то, чего хотел мой муж, что я хотела для него…

— Анжелика, пожалуйста, не пла…

— …что он хотел, а вы запретили. Это все ваша вина, сэр Уильям, я думала, что вы нам друг, если бы вы были нашим другом и были бы… отнеслись бы с пониманием, у нас не было бы всех этих неприятностей, конечно, это было некрасиво — делать что-то исподтишка, даже хотя я и верю, что вы были совершенно неправы и…

— Миссис Струан, я то…

— …конечно, это было некрасиво, никто из нас не хотел этого делать, но, по крайней мере, мы сделали это из чистых побуждений, клянусь как перед Богом, по крайней мере, эти друзья, настоящие друзья помогли осуществить как надо то, что мой муж и я… я не просила о многом…

Какое-то мгновение она собиралась броситься вон из комнаты, но мудро не сделала этого, сообразив, что её побег ничего не решит, а все остальные окажутся в его власти; она осталась на месте, растворяясь в ещё более громких, разрывающих сердце рыданиях, зная, что не солгала, что не сказала ничего, кроме правды: это была его вина!

Через несколько секунд все уже хлопотали вокруг неё, пытаясь успокоить. Все переживали ужасно, кроме Ская, который был восхищен её блистательной точностью в выборе нужного момента, и сэра Уильяма, который в душе веселился, хотя внешне, ради лица, притворялся, что расстроен наравне со всеми. Он смотрел и ждал, все ещё негодуя на них за те непонятные махинации, которые они затеяли. Что это нашло на них всех и кто был подлинным виновником? Никак не Джейми? Чертовски глупо то, что они сделали. Смешно. Глупо было так рисковать своими жизнями.

До чего люди бестолковы, чёрт подери. Даже Анжелика. Ах, но какая леди, и какое сокровище, и какая актриса — где она, во имя Господа, учится всему этому? Как и у большинства девушек её возраста, образование у неё минимальное; в её случае это была монастырская школа, что ещё в тысячу раз хуже. Или это Небесный Наш готовит её так для судебного заседания века? Или я просто стал старым, безнадежно поглупевшим циником? В любом случае мне будет действительно грустно потерять её.

Часы на каминной полке пробили три четверти часа. Пора в церковь, подумал он, пора прекратить это — он прилежно читал урок и пока ещё не имел времени выбрать из него суть.

— Ну-ну, полно, миссис Струан, — произнес он тоном доброго, но строгого отца. — Не нужно плакать, за последнее время мы все пролили довольно слез. Должен признаться, я по-прежнему с совершенным неодобрением отношусь к вашей эскападе — очень дешевый спектакль, но, учитывая эмоциональное состояние всех нас, думаю, мы оставим все как есть, пока оставим. — Он снова притворился, что не услышал их облегченного вздоха и не заметил, как быстро утих её плач. — А сейчас пора в церковь, а потом на пакетбот, и мы все желаем вам приятного путешествия и долгой счастливой жизни. Поверьте, нам будет очень грустно увидеть, как вы покинете наши берега.

— Я… я пока не уезжаю, сэр Уильям.

— А? — Сэр Уильям и Тайрер были ошарашены.

В перерывах между всхлипываниями, не поднимая головы, она пояснила:

— Доктор Хоуг посоветовал мне не предпринимать никаких поездок по меньшей мере неделю.

— Совершенно верно, — тут же вставил Хоуг, — с медицинской точки зрения это не слишком хорошая мысль, сэр Уильям, совсем не хорошая, нет, совсем нет. — Сегодня утром Скай, поддержанный Джейми, настоял на том, что некоторое время ей лучше всего никуда не ездить. «Что ей нужно, так это медицинское свидетельство, доктор, такое, которое вы сможете подтвердить перед Тесс Струан. После стольких переживаний она, конечно же, должна остаться здесь, ей нельзя вступать ни в какое противоборство, пока она не окрепнет». Хоуг с готовностью согласился с ним и теперь говорил сэру Уильяму: — Как вы сами можете видеть, её очень легко расстроить, и я выписал ей медицинское свидетельство, хотя в нем, в общем, нет особой необходимости.

В первый момент сэр Уильям не знал, что и думать. С одной стороны, они её не потеряли, с другой стороны, тот источник раздражения, каким она уже стала, и та острая заноза, какой она непременно станет, когда гнев Тесс Струан падёт на неё и на всех них, по-прежнему останется в его юрисдикции.

— Знаете, вы все-таки должны поехать, мадам, я бы решил, что вам очень важно быть на похоронах.