Галиция против Новороссии

Узнаемъ, что въ с. Синеводскѣ выжнемъ, занятомъ австрійцами 17-го октября, повѣшены слѣдующіе крестьяне: М. Коваль, П. Коваль, Я. Герасимовъ, Н. Джусъ, И. Матѣишинъ, А. Коваль, Ф. Гудзъ, И. Коваль, И. Фединишинъ, И. Горбаль и П. Джусъ за то, что они по приказанію русскихъ военныхъ властей, помогали при постройкѣ моста, a одинъ 16-лѣтній мальчикъ за то, что его мать выстирала бѣлье русскимъ солдатамъ. Въ с. Тишовцѣ убитъ австрійцами Г. Воронъ, a въ с. Синеводскѣ нижнемъ – С. Кучера.

Послѣдній шелъ домой черезъ лѣсъ и тамъ былъ захваченъ и растрѣлянъ австрійцами.

«Прик. Русь», 1915 г., № 1594.

Какъ австрійцы поджигали селенія?

Прибывшіе изъ окрестностей Турки крестьяне показывали куски чистаго фосфора, найденные ими на крышахъ своихъ домовъ. Мадьярскія войска отступая изъ турчанскаго уѣзда бросали на соломенныя крыши съ цѣлью поджога куски фосфора. Такимъ образомъ сгорѣло рядъ русскихъ селеній.

«Прик. Русь» 1915 г., № 1594.

Ярославскій уѣздъ

Въ Ветлинѣ мадяры, ворвавшись съ улицы, ходили въ разныхъ направленіяхъ со списками въ рукахъ, и тѣ дома подлѣ которыхъ они останавливались, были немедленно поджигаемы. Такъ какъ почти не было дома, который не удостаивался бы ихъ вниманія, то населенію угрожало полное разореніе. Къ счастью, вовремя подоспѣли русскіе казаки и заставили мадьяръ прекратить свои безчинства.

Въ с. Святомъ находилась церковь, особенно любимая приходомъ. Мадяры, войдя въ Святое, открыли храмъ и поставили туда своихъ лошадей покрывая ихъ церковнымъ облаченіемъ; офицеры распивали за престоломъ водку и устраивали оргіи; тамъ жѣ они отправляли естественныя надобности. Большую икону Богоматери мадьяры вынесли въ окопы устроивъ тамъ изъ нея родъ прикрытія. При отступленіи австрійской арміи церковь была взорвана тѣми же мадьярами.

Въ с. Сосницѣ

превратили мадьяры церковную ограду въ висѣлицу. Ворвавшись въ селеніе, они преждѣ всего арестовали на улицѣ попавшихъ въ ихъ руки мѣстныхъ крестьянъ Илью Якимца, Ивана Шустака, Андрея Гордѣя, Николая Снѣгоровскаго, Илью Яворскаго и Ивана Кошку. Затѣмъ созвавъ все населеніе офицеръ объявилъ, что австрійское правительство будетъ всегда «вотъ такъ расправляться съ измѣнниками», – и здѣсь же на глазахъ жителей села арестованные были повѣшены, причемъ подъ трупами первыхъ трехъ были разложены костры и тѣла сожжены. Оставляя селеніе, мадьяры взорвали церковь.

Въ с. Маковискѣ было сожжено 140 загородъ.

Въ Ярославскомъ уѣздѣ вообще, вездѣ гдѣ проходили мадьяры, оставались лишь груды развалинъ и множество безпріютныхъ сиротъ. Большинство населенія разоренныхъ мѣстечекъ и селъ принуждены были жить въ устроенныхъ землянкахъ благодаря произволу австрійскихъ войскъ.

Въ д. Медвѣжьей [По доносу свящ. Н. Крайчика] произошелъ слѣдующій случай. Тамъ жилъ сознательный крестьянинъ Илья Коваль.

Года 2 или 3 назадъ онъ умеръ оставивъ жену съ нѣсколькими дѣтьми. Австрійцы вступивъ въ эту деревню, спросили прежде всего, гдѣ живетъ Коваль, a когда узнали, что онъ давно уже умеръ, сказали его женѣ: «Тогда одѣвайся ты и пойдешь съ нами. Все равно»… Ничего не подозрѣвая женщина послѣдовала за солдатами, a тѣ приведя ее въ сосѣдную деревушку, повѣсили на деревѣ вмѣстѣ съ двумя другими крестьянами.

«Прик. Русь», 1915, № 1594.

Лемковщина

Западная окраина Карпатской Руси (Галичина) представляетъ собой печальную картину. Всѣ русскія сѣла почти пусты, дома жителей разграблены; кромѣ дряхлыхъ старичковъ, мужчинъ почти не встрѣчается, женщины же держаться въ сторонѣ и на всѣ вопросы только пожимаютъ плечами отвѣчая одно и то же: «не знаю, ничего не знаю». Чувствуется тяжелая атмосфера, у встрѣчныхъ замѣчается страхъ и печаль. Это послѣдствія австрійскихъ издѣвательствъ надъ мирнымъ русскимъ населеніемъ.

Мазепинцы, которыми на Лемковщинѣ являются не мѣстные люди, a пришельцы изъ Вост. Галичины, исключительно учителя, священники и жандармы, завѣдомо сюда присланные, создали въ моментъ объявленія войны одну общую организацію, съ цѣлью уничтожить русскаго духа среди мѣстнаго населенія посредствомъ доносовъ. Ихъ-то наши крестьяне, въ особенности въ Горлицкомъ и Грибовскомъ уѣздахъ, боялись больше мадьяръ, такъ какъ они всюду проникали, вездѣ подслушивали. Довольно было кому-нибудь изъ русскихъ несимпатично высказаться о комъ-нибудь изъ «украинскихъ» агитаторовъ, чтобы на слѣдующій день быть схваченнымъ жандармами. Такъ н. пр. въ с. Лосье, Горлицкаго у. неосторожное слово сказаное въ сердцахъ однимъ крестьяниномъ послужило поводомъ къ арѣстованію и отдачѣ подъ военный судъ до обвиненію въ государственной измѣнѣ 35 крестьянъ.