Галиция против Новороссии

Въ дополненіе и исправленіе извѣстія о моемъ и моихъ родныхъ арестованніи, поданному и подписанному моимъ братомъ въ I. ч. Альманаха 58 стр., слѣдуеть отмѣтить, что войтъ Максимъ Бурденюкъ, постаравшійся загнать насъ въ австрійскую тюрьму, былъ награжденъ австрійцами серебрянымъ крестомъ заслуги согласно газетнымъ офиціальнымъ сообщенямъ. (…)

Кромѣ того, были арестованы изъ моихъ близкихъ знакомыхъ: свящ. Іоаннъ М. Дольницкій с. Тустань возлѣ Галича и свящ. Василій Стрѣльцевъ с. Бедриковцы. Послѣдній пробылъ въ Талергофѣ все время вплоть до закрытія лагеря aвстр. властями.

B. K. Дольницкий, преподаватель гимназии

Золочевскій уѣздъ, г. Золочевъ

Меня арестовали австрійцы первый разъ въ 1914 г., но, благодаря уѣздному старостѣ Пржибыславскому, черезъ недѣлю освободили.

Вторично я былъ арестованъ въ 1915 г., причемъ просидѣлъ 5 недѣль въ тюрьмѣ въ Золочевѣ, a затѣмъ 3 недѣли въ львовскихъ Бригидкахъ.

Въ 1916 г. меня предали военному суду во Львовѣ, который составилъ обвинительный актъ по доносу одного ресторатора и крест. М. Рудинскаго изъ с. Зарѣчья возлѣ Зопочева.

Они донесли, будто я приказывалъ вывѣшивать флаги по случаю взятія русскими Перемышля и на собраніи сельскихъ старостъ въ Золочевѣ выражался враждебно противъ Австріи.

Военный судъ оправдалъ меня, но военный староста, полковникъ Бастгенъ, выслалъ меня въ Талергофъ, гдѣ я пребывалъ съ 11 іюня 1916 г. по 2 февраля 1917 г. Послѣ этого жилъ восемь мѣсяцевъ подъ надзоромъ полиціи во Львовѣ и только въ октябрѣ 1917 г. получилъ разрѣшеніе вернуться домой,

Семенъ Як. Трушъ

Мостисскій уѣздъ, с. Пакость

– Папа, вставай! жандармы пришли, – будитъ меня дочь Наталія въ 10 ч. вечера 20 іюня, 1915 г.

Лѣто было горячее, и я устроилъ себѣ постель въ клунѣ, на соломѣ. Цѣлый день былъ занятъ въ полѣ, вечеромъ возилъ мадярамъ въ сосѣднее село четыре корца реквизированнаго зерна. Поднялся я съ трудомъ и вижу: обступило мою загороду шесть солдатъ съ фонарями. Ихъ комендантъ, жандармъ Богуцкій, кричитъ на меня:

– Вставай, погулялъ съ «москалями», a теперь плачешь за ними? А гдѣ награбленныя вещи? А русскій катехизисъ кто читалъ?

Ничего не отвѣчаю жандарму. Зная, что меня сейчасъ уведутъ, иду въ хату, одѣваюсь и прощаюсь съ семьей.

Меня увозятъ на подводѣ въ м. Крукеничи. Помѣщаютъ въ волостномъ арестѣ. Просидѣлъ я тутъ всю ночь, a подъ утро приноситъ мнѣ жена пищу и немного денегъ.

Черезъ день утромъ пришелъ въ камеру жандармъ Богуцкій и заявилъ, что отвезетъ меня въ Самборъ.

Перѣдъ отъѣздомъ прибѣгаетъ вторично жена и разсказываетъ, что послѣ моего ареста солдаты взялись серіозно за работу. Переискали всѣ углы, перетрясли всю солому, постель, чердакъ, перевернули всю мебель, даже иконы. Облупили со стѣнъ штукатурку и изрыли всю землю въ оградѣ. Мою библіотеку сожгли, а товары въ моей лавочкѣ разграбили.

Въ Самборѣ послѣ составленія протокола опредѣлили меня на сборный пунктъ при улицѣ M. Качковскаго № 5. Тѣсно было здѣсь, такъ какъ ежедневно прибывала свѣжая партія такихъ же, какъ и я арестованныхъ.

9 іюля ночью отставили насъ нѣсколько человѣкъ на вокзалъ и отправили черезъ Буда-Пештъ на западъ.

Иванъ Кметь

Русско-равскій уѣздъ, с. Каменка-Помлиновъ

Въ 1914 г. некогда было нашимъ недругамъ заняться истребленіемъ русскихъ людей въ нашемъ селѣ.

Въ 1915 нѣкоторыя личности, видя, что пахотныя земли разбѣжавшихся и арестованныхъ крестьянъ въ сосѣднихъ селеніяхъ отдаются распоряженіемъ властей въ завѣдываніе довѣреннымъ лицамъ, постарались и у насъ устроить нагонку на сознательнѣйшихъ крестьянъ. За дѣло взялся мѣстный еврей съ комендантомъ жандармскаго поста Францомъ Дембовичемъ, a помогали имъ въ нечестномъ дѣлѣ войтъ-украинофилъ Иванъ Банахъ и его замѣститель Иванъ Иванецъ. Имъ мало было арестовать человѣка и отправить по назначенію, то есть къ допросу или уже въ худшемъ случаѣ прямо въ тюрьму. Обыкновенно являлись они къ крестьянину въ компаніи нѣсколькихъ ландштурмистовъ и избивали поголовно всѣхъ членовъ семьи намѣченной жертвы. Терроромъ довели нашихъ крестьянъ до того состоянія, что тѣ, чтобы смягчить гнѣвъ грозныхъ лиходѣевъ откупались у нихъ продуктами, a мѣстнаго еврея крестьянство встрѣчало страха ради низкими поклонами.

Въ селѣ Каменка Помл. были арестованы и сосланы въ Талергофъ стараніями упомянутыхъ личностей: Лука Ив. Вовкъ, Николай Саломаха, Гаврило Подсудокъ, Василій Клубъ, Григорій Коминаръ и Андрей Перетятко. Въ 1917 году вернулись изъ ссылки домой тѣ изъ арестованныхъ, у которыхъ было крѣпкое здоровье. Остальные не перенесли побоевъ и лишеній и остались навсегда въ Талергофѣ.

Слѣдуетъ замѣтить, что трое сыновьей Луки Вовка служили въ австр. арміи въ то время, когда отецъ ихъ томился въ тюрьмѣ.

Григорій Лукичъ Вовкъ

Изъ Стрыйскихъ горъ

Глухіе слухи о новой кровавой расправѣ возвратившихся австро-мадьярскихъ войскъ съ русскимъ населеніемъ карп. горъ начинаютъ подтверждаться.