Галицко-Волынская Русь

С принципиально иных позиций решает проблему «особенностей галицко-волынского государственного устройства» Μ. Ф. Владимирский-Буданов. Признавая, что «здесь берет преобладание боярская власть над князем и вечем», что «бояре присваивают себе право распоряжения княжеским столом», особенно усиливаясь при князе Романе и его сыне Данииле, что «бояре в Галицкой земле владеют пригородами на правах княжеских» и, наконец, что «для борьбы с боярским элементом было призвано народное вече»[212], историк видит в боярах древней Руси, прежде всего, «лучших людей земли», «земскую аристократию», с которой полностью сливается другой компонент боярства — старшие дружинники князя[213].

Древнерусское боярство «не имело ни сословной корпоративности, ни сословных привилегий. Образованию корпоративности мешал земский характер древних русских государств. Каждая община (город, волость и даже село) имела своих бояр (равно как средних и меньших людей)»[214]. Бояре неотделимы от своей общины, и в момент борьбы враждующих городских общин бояре и горожане «отождествляются» и «противопоставляются» внешнему миру

[215]. Как представители общины бояре входят в боярскую думу — «постоянный совет лучших людей каждой земли, решающий (вместе с князем) высшие земские вопросы» и являющийся, наряду с князем и вечем, основным элементом в «составе государственной власти»[216].

Критическим пафосом проникнуты высказывания И. П. Филевича, одним из первых попытавшегося проанализировать взгляды предшественников относительно политического строя Юго-Западной Руси, роли и значения бояр в жизни общины. Историк приходит к выводу, что в самом изучаемом явлении, каким оно представлено в научной литературе, «есть какая-то неопределенность, делающая невозможной точную и ясную формулировку его положения, роли и значения»[217].

Со своей стороны И. П. Филевич не склонен преувеличивать силу и влияние галицкого боярства и видеть в этом какую-то особенную черту политического строя Галицкой земли в сравнении с другими землями Руси: «Вообще, мнение о роли и значении галицкого боярства мы считаем таким же научным недоразумением, каких немало можно отметить во взглядах на историю Галича. Боярство было в Галиче, как было оно и в других русских землях, и исключительная роль его обнаруживалась только при условиях, какие в других землях отсутствовали (историк не уточняет, о каких условиях идет речь. — А.М

.); но при этом надо заметить, что даже угорское соседство и содействие не было в состоянии сообщить этому явлению действительную силу и значение»[218].

Более традиционно решает вопрос о соотношении боярства и простых людей (городской общины) И. А. Линниченко, автор специального исследования по истории сословий Юго-Западной Руси. «Мы знаем, — пишет он, — то огромное значение, которое имело боярство в Галицкой Руси — de facto не только в эпохи междукняжия или малолетства князей, но и при взрослых князьях судьбы Червонной Руси находились в руках всемогущего боярства… Ни Роману, ни Даниилу не удалось вполне сломить силу боярства»[219]. Такая же в сущности картина наблюдалась и на Волыни: «боярство с его стремлениями не исчезло и в Волынской земле, его сдерживала лишь сила и популярность Владимира Васильковича»

[220].

Историк касается вопроса о значении боярской думы в Галицкой Руси, находя в ней узкосословный политический орган при князе: «Как и в остальной Руси, боярство составляло в Галицкой Руси думу при князе. Юридического значения такая дума, конечно, не имела, но политическое значение ее было громадно — оно опиралось на солидарность интересов всего боярства»[221]. «Сила, какую приобрело в Галицкой Руси боярство, убила здесь самодеятельность городской общины. Не она, а боярство, является здесь решителем судеб земли. Боярство, а не вече, приглашает и изгоняет князей, с боярами, а не с горожанами, сносятся разные, как русские, так и иноземные претенденты на княжеский стол…» и т. д.[222]

Во второй половине XIX в. появляется ряд работ, специально посвященных истории Волынской Земли, освещающие ее древнерусский период[223]

. Особо следует отметить сочинения выпускников Киевского университета А. М. Андрияшева и П. А. Иванова, удостоившиеся соответственно золотой и серебряной медалей на университетском конкурсе 1886 г.[224] А. М. Андрияшев, как и многие его предшественники, прежде всего, отдает должное галицкому боярству: «Первенствующую роль в Галицкой земле играло боярство, преследовавшее вообще свои сословные цели и очень мало заботившееся об общем благе»[225]. Волынские же бояре шли, по словам историка, «по следам галицкого боярства» и желали «расширить свои права»[226]. Из отдельных разрозненных высказываний автора складывается примерно следующая картина. Уже в начале XII в. на Волыни начинает активно действовать «боярская партия», и от нее зависит судьба владимирского князя[227]. После же гибели Романа бояре не только вершат судьбу княжеского стола, но и подчиняют своему влиянию вече[228].