Галицко-Волынская Русь

Отношения Даниила с галичанами оставались напряженными и в периоды его правления в Галиче, делая положение князя чрезвычайно неустойчивым. Община, возглавляемая своими лидерами боярами, всегда предпочитала ему других претендентов, будь то венгерский королевич или черниговские князья. Причина такого неприятия, думается, коренится в вековых противоречиях и вражде, разделявших общины соседних Волынской и Галицкой земель, в стремлении владимиро-волынских князей вернуть под свою власть червонорусские города, некогда отделившиеся от Волыни и решительном противодействии этому жителей последних, которые в противовес Романовичам искали опоры в правителях других земель и государств.

5.

Внешнеполитические факторы в соперничестве Романовичей и Михаила

Венгерские данные об отношениях Даниила с королем Белой IV

Особой страницей в истории галицкой общины второй половины 30-х годов XIII в. стало новое вмешательство в ее внутренние дела сразу нескольких внешнеполитических сил, представленных правителями целого ряда европейских государств, а также князьями крупнейших русских земель. В их числе были уже неоднократно участвовавшие в галицких «мятежах» венгерский король и польские князья; появились и новые участники, среди которых наиболее заметную роль играли киевский и владимиро-суздальский князья.

В основе этих событий лежала борьба за галицкий стол, которую на протяжении уже не одного десятилетия вели князья соседней Волынской земли — Даниил и Василько Романовичи, борьба, в которой их главным противником стала сама галицкая община, возглавляемая своими боярами. Только с помощью силы, выбрав удобный момент, Даниилу, как мы уже видели, удавалось на короткое время захватить галицкий стол, но всякий раз его правление заканчивалось неудачей. Галицкая община не хотела оказаться под властью выходцев с Волыни, ведь Галичина и Волынь — давние соперники, в течение веков враждовавшие друг с другом. Отсюда стремление галичан найти нового сильного правителя, способного противостоять натиску Романовичей, будь то венгерский королевич или черниговский князь.

Последнее обстоятельство — вокняжение в Галиче в 1235 г. черниговского князя Михаила Всеволодовича — явилось непосредственным толчком к расширению конфликта и вовлечению в него новых внешнеполитических сил. Инициатором этого стали Романовичи, причем их действия в отношении галичан с самого начала приобрели ярко выраженный враждебный характер. Сразу после изгнания из Галича Даниил отправился прямиком в «Оугры». Летопись умалчивает о пребывании Романовича при венгерском дворе, некоторые подробности узнаем из венгерских источников.

В самой Венгрии в это время происходили важные перемены. 21 сентября 1235 г. умер старый король Андрей II, и вскоре в городе Секешвехерваре состоялась интронизация его сына Белы IV (стал королем еще при жизни отца, в 1214 г., будучи его соправителем)[2807]. В так называемом «Венгерском хроникальном своде XIV в.» («Chronici Hungarici compositio saeculi XIV»), именуемом также «Иллюстрированной» или «Венской хроникой» («Chronicon pictum Vindobonense»), сообщается об участии Даниила в коронационных торжествах. Из описания церемонии явствует, что Даниил, названный «истинным русским князем», во время торжественной процессии вел коня Белы, а бывший галицкий «король» Кальман нес его меч: «Сын его (Андрея II. — А.М

.) король Бела был коронован в первый праздник перед октябрьскими идами в кафедральном соборе блаженного Петра на Эльбе, который он сам освятил, [во время коронации] Коломан, брат [Андрея II], торжественно нес рядом [с королем] его меч, [а] Даниил, истинный русский князь, со всей почтительностью вел впереди [королевского] коня»[2808]. Это сообщение в последствии повторяет в своей «Венгерской хронике» («Chronica Hungarorum») Янош Туроци[2809].

Венгерские известия давно привлекли к себе внимание исследователей. Еще Η. М. Карамзин, воспринявший их с полным доверием, увидел в поступке Даниила стремление во что бы то ни стало получить военную помощь венгров: «Вероятно, что он тогда, надеясь с помощью Андреева преемника удержать за собою Галич, дал ему слово быть данником Венгрии: ибо, участвуя в торжественных обрядах Белина коронования, вел его коня (что было тогда знаком подданства)»[2810]. Примерно так же оценивали поступок беглого русского князя венгерские историки[2811].