Галицко-Волынская Русь

Все сказанное дает нам основание предположить наличие определенной взаимосвязи между выступлением болоховских князей и посылкой против них именно торков. Не случайным представляется нам и тот факт, что преследовать «неверных галичан» и болоховцев защитники Кременца решились только «снемьшеся съ торкы». Едва ли помощь торков могла иметь решающее значение в чисто военном отношении. Их воинство всегда использовалось русскими князьями как сугубо вспомогательная сила[2843]. Будучи главным образом пограничными стражами Киевской земли, торки вообще крайне редко действовали за ее пределами. Такое войско не могло разбить галичан и вернуть захваченный ими «полон». Важно другое: в результате преследования были взяты и доставлены во Владимир к Даниилу болоховские князья, причем, как утверждает летописец, «в с и князи Болоховьсции изоимани быша (разрядка наша. — А.М.)».

Главных участников осады Кременца — «неверных галичан» — такая судьба не коснулась: они, судя по всему, благополучно вернулись домой. Следовательно, участие торков в боевых действиях на стороне Даниила с самого начала преследовало совершенно определенную цель — воздействовать на болоховцев и их князей, оторвать от галичан и, вероятно, вернуть в лагерь Романовичей. Решающую роль здесь играл, как нам видится, не фактор силы, а своего рода посредничество родственных племен, говоривших на одном языке и всегда уважительно относившихся к киевским князьям и их союзникам. Похоже, это до какой-то степени удалось: вскоре мы видим, как Романовичи заступаются за болоховских князей перед мазовецким князем Болеславом, хотевшим их «разграбити»[2844], Отсюда М. С. Грушевский заключает, что «они (болоховские князья. — А.М.) должны были поддаться под главенство Романовичей, стали их подручниками»[2845].

Тем временем к войне с Романовичами усиленно готовился новый галицкий князь Михаил Всеволодович. Вместе с бежавшим в Галич из Киева Изяславом Мстиславичем[2846] он сколотил широкую коалицию и «возвелъ» на Даниила «Ляхъ, Роусь и Половець множество»[2847]. На сторону Михаила встал даже недавний союзник Романовичей Конрад Мазовецкий[2848] Михаил и Изяслав предъявили Даниилу ультиматум: «Дай нашоу братью, или придемь на тя войною!»[2849]. Слова «нашоу братью» относятся к уведенным во Владимир болоховским князьям[2850], может быть, впрочем, во время войны в плен попала и какая-то часть галичан. Не дождавшись ответа, союзники начали вторжение на Волынь, нанося удары с нескольких сторон, Конрад с войсками встал, «кде ныне город Холмь стоить», и отправил оттуда отряд «ко Червьноу воевати»[2851]

. Михаил тем временем стоял на Подгорье (галицкое Прикарпатье), «хотящю снятием с Кондратомъ и ожидающю Половьци со Изяславомъ»[2852].

Но пересечь границу Волыни и начать вторжение с юга галицкому князю так и не удалось. Виной тому были половцы, обманувшие Михаила и Изяслава. Вступив в пределы Галицкой земли, они «не восхотеша ити на Данила», а повернули оружие против галичан, и пока те готовились к походу на Волынь, степняки, «вземшю всю землю Галичькоую, возвратишася»[2853]. Как полагают исследователи, половцы, скорее всего, были перекуплены волынскими князьями[2854]. Узнав об этом, Михаил ни с чем «возвратися в Галичь». Провалом закончилось и наступление польских войск на западе. Отряд, посланный Конрадом к Червену, был разбит «Василковичами» (очевидно, воинами Василька Романовича[2855]), при этом последние «поимаша Лядьские бояре, приведоша с пере (перед, по Хлебн. и Погод. сп. —

А.М.) Данила во Городокъ»[2856]. Когда же полки Михаила Всеволодовича после измены половцев вернулись в Галич, войска Конрада обратились в паническое бегство: «А Кондратъ побеже до Ляховъ чересъ нощь (т. е. ночью. — А.М.) и топился (переправлено на потопилися. — А.М.) бяшеть от вой его во Вепрю множество»[2857]

. Эти события следует датировать осенью 1236 г., до наступления ледостава[2858].

В следующем 1237 г. военные действия развернулись с новой силой. Теперь в наступление перешли волынские князья — Даниил и Василько: «Летоу же наставшоу, собравъшася, идоста на Галичь на Михаила и Ростислава (его сына. — А.М.), затворила бо ся беаста во граде, и Оугоръ множество бяашеть оу него (Михаила. — А.М.)»[2859]. «Множество угров» — это, очевидно, военная помощь, предоставленная Михаилу и его сыну Ростиславу венгерским королем Белой IV. Такую помощь совсем недавно искал Даниил, ездивший ради этого в Венгрию и изъявивший готовность стать вассалом нового короля. Черниговские князья оказались гораздо удачливее: титул «галицкого князя» («dux Galiciae») король в итоге признал за Ростиславом Михайловичем и обещал даже выдать за него свою дочь[2860].