Читаем Галоши против мокроступов. О русских и нерусских словах в нашей речи полностью

компьютер — computer — «вычислитель», от лат. computare — считать, вычислять. Интересно, что некоторые европейские языки тоже частично заимствовали название современной портативной ЭВМ из латыни: голландский, итальянский, немецкий, датский, польский и т. д. — computer, испанский — computadora, другие же предпочли перевод по смыслу: французский — ordinateur («приводящий в порядок»), финский — tietocone («думающая машина»), норвежский — datamaskin («машина данных»), шведский — dator

, словенский — «рачунар», чешский и словацкий — počítač;

дисплей — display — «показывать» от лат. displicare — «рассеивать, разбрасывать»;

роутер — router — «маршрутизатор»;

таймлапс — time-lapse photography — фотосъемка с определенным интервалом между снимками, которые объединяются в один видеоролик, стала доступна с изобретением цифровых фотоаппаратов;

мультиплексор — multi — «много», plexer — «сплетение» — устройство, имеющее несколько сигнальных входов, один или более управляющих входов и один выход.

* * *

Существует легенда, что «настоящий ученый всегда может рассказать о том, чем он занимается, простыми словами», а если не может, значит, он — плохой ученый и слушать его не нужно. Это не так. Во-первых, талант ученого и талант популяризатора — это разные таланты, и не один раз случалось, что талантливый популяризатор рассказывал своим слушателям откровенный антинаучный бред, который они, «благодаря» его таланту, воспринимали как неопровержимую истину. Но второе возражение важнее. Любая научная работа опирается на работы предшественников, и чтобы рассказать, к примеру, о современных достижениях эпигенетики[238] человеку, не сведущему в биологии, придется сначала рассказать, что такое генетика, ген, хромосома[239], транскрипция[240] генов и трансляция[241]

, мутация, что мутантные гены бывают доминантными[242] и рецессивными[243], что такое законы Менделя и т. д. И только потом можно приступить к рассказу об иных механизмах наследственности. Это можно сделать, но потребуется прочитать целый цикл лекций, прежде чем мы подберемся к интересующей нас теме. Насколько проще разговаривать со знающими уже хотя бы основы слушателями!

Итак, научные термины хороши тем, что экономят время, и не только время, но умственные усилия. В каждом удачном термине скрыт целый пучок идей, результаты многолетних, а то и многовековых научных дискуссий, которые мы можем подытожить одним словом. Например, термины «геоцентризм»[244] и «гелиоцентризм»

[245] рассказывают о научном споре, который тянулся с античных времен и завершился лишь в XVII веке.

С другой стороны, научные термины часто уже и специфичнее, чем те, которые употребляются в повседневной жизни.

Например, произнося слова «разум», «рассудок», «мудрость», мы можем подразумевать под ними разные понятия. А вот слово «интеллект»[246] имеет четкое научное определение.

Интеллект

Общая мыслительная способность, позволяющая преодолевать трудности в новых ситуациях.

Краткий толковый психолого-психиатрический словарь. 2008.

И мы можем даже вычислить его значение благодаря психологическому критерию под названием «коэффициент[247] интеллекта» — IQ.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Нарратология
Нарратология

Книга призвана ознакомить русских читателей с выдающимися теоретическими позициями современной нарратологии (теории повествования) и предложить решение некоторых спорных вопросов. Исторические обзоры ключевых понятий служат в первую очередь описанию соответствующих явлений в структуре нарративов. Исходя из признаков художественных повествовательных произведений (нарративность, фикциональность, эстетичность) автор сосредоточивается на основных вопросах «перспективологии» (коммуникативная структура нарратива, повествовательные инстанции, точка зрения, соотношение текста нарратора и текста персонажа) и сюжетологии (нарративные трансформации, роль вневременных связей в нарративном тексте). Во втором издании более подробно разработаны аспекты нарративности, события и событийности. Настоящая книга представляет собой систематическое введение в основные проблемы нарратологии.

Вольф Шмид

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении
Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении

А вы когда-нибудь задумывались над тем, где родилась Золушка? Знаете ли вы, что Белоснежка пала жертвой придворных интриг? Что были времена, когда реальный Бэтмен патрулировал улицы Нью-Йорка, настоящий Робинзон Крузо дни напролет ждал корабля на необитаемом острове, который, кстати, впоследствии назвали его именем, а прототип Алеши из «Черной курицы» Погорельского вырос и послужил прототипом Алексея Вронского в «Анне Карениной»? Согласитесь, интересно изучать произведения известных авторов под столь непривычным углом. Из этой книги вы узнаете, что печальная история Муму писана с натуры, что Туве Янссон чуть было не вышла замуж за прототипа своего Снусмумрика, а Джоан Роулинг развелась с прототипом Златопуста Локонса. Многие литературные герои — отражение настоящих людей. Читайте, и вы узнаете, что жил некогда реальный злодей Синяя Борода, что Штирлиц не плод фантазии Юлиана Семенова, а маленькая Алиса родилась вовсе не в Стране чудес… Будем рады, если чтение этой книги принесет вам столько же открытий, сколько принесло нам во время работы над текстом.

Юлия Игоревна Андреева

Языкознание, иностранные языки
Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2
Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2

Второй том «Очерков по истории английской поэзии» посвящен, главным образом, английским поэтам романтической и викторианской эпох, то есть XIX века. Знаменитые имена соседствуют со сравнительно малоизвестными. Так рядом со статьями о Вордсворте и Китсе помещена обширная статья о Джоне Клэре, одаренном поэте-крестьянине, закончившем свою трагическую жизнь в приюте для умалишенных. Рядом со статьями о Теннисоне, Браунинге и Хопкинсе – очерк о Клубе рифмачей, декадентском кружке лондонских поэтов 1890-х годов, объединявшем У.Б. Йейтса, Артура Симонса, Эрнста Даусона, Лайонела Джонсона и др. Отдельная часть книги рассказывает о классиках нонсенса – Эдварде Лире, Льюисе Кэрролле и Герберте Честертоне. Другие очерки рассказывают о поэзии прерафаэлитов, об Э. Хаусмане и Р. Киплинге, а также о поэтах XX века: Роберте Грейвзе, певце Белой Богини, и Уинстене Хью Одене. Сквозной темой книги можно считать романтическую линию английской поэзии – от Уильяма Блейка до «последнего романтика» Йейтса и дальше. Как и в первом томе, очерки иллюстрируются переводами стихов, выполненными автором.

Григорий Михайлович Кружков

Языкознание, иностранные языки