Гамбит. Конь без масти

Адам не просто так не отходил от Янг. Он не давал ей рассмотреть личность, ходившую посреди разбросанных тел грабителей, будто заигравшуюся в нарисованные на тротуаре классики девчонку. Мел здесь, возможно, появится, но в совершенно иных очертаниях. Пока что он грозил появиться только вокруг мокрого места, которое Адам намеревался оставить от бесовской сущности, так некстати нашедшей свое воплощение здесь и сейчас.

– Он вас еще не целовал? – подняв Узи с асфальта, бесцеремонно уточнила у Янг невысокая особа, вертевшая оружие змееныша в руках.

Эллен возмущенно поджала губы и намеревалась ответить нахалке, что это не ее ума дело, а если и целовал, то это вообще дело сугубо личное, но высказаться Янг не дал все тот же звеневший голос, упивавшийся своей безнаказанностью полугаллюцинации в черном.

– Времени мало, поторопитесь! – и теперь ее слова были обращены прямо к мужчине, пропитаны ядом и обидой, коловшей тысячей мелких игл неприкрытые участки кожи.

Второе правило Миранды

Процедив ругательство сквозь зубы, Адам потерял всякую надежду на скорое и бескровное разрешение столкновения их с 小姐 Костлявой интересов. Он прятал Эванс от копа сколько мог, но это не могло длиться бесконечно. Судя по заискивающим взглядам детектива через плечо Адама, Янг уже отошла от шока и втянулась в процесс общения неслучайно присутствующих здесь случайных прохожих. Будучи по роду деятельности легавой ищейкой, а не просто любопытной девицей, Янг все слушала и запоминала, что печально, ведь, как известно, все сказанное, может быть использовано против вас.

Эванс же ничуть не помогала ему, как это случалось по обыкновению, а скорее намеренно мешала, и искренне наслаждалась производимым раздражающими эффектами, начиная от своего голоса, заканчивая своим присутствием и проклятым сигаретным дымом. Это, собственно, вполне в ее духе. Адам иного и не ожидал. Она – его карма. Вопрос только в том, что же такого ужасного он успел натворить, что заслужил ее. Хотя нет. Не так. О свершенных деяниях и поступках он отлично помнил, как и том, на что способен бес за его плечами. С некой долей смирения и небольшой примесью сожаления Адам принял удар 小姐 Костлявой на себя, опять загораживая ее спиной от любопытствующего взгляда детектива. Того и гляди, сегодня его день, и ножа в спину он не получит.

– Боже, как же вы грязно работаете, – Эванс брезгливо оттолкнула раздробленный и окровавленный пластик, снятый с лица убегавшего грабителя, а теперь распластавшегося на асфальте.

Ох, как Адаму было это знакомо: едкий голос за спиной, запах сигарет, бесящие циничные высказывания в дело, и особенно, не в дело. Полное отсутствие человека в реальности при его реальном присутствии. Адам уже думал, что повернется и встретиться взглядом с Ашером, зажавшим сигарету в зубах и подмигивающим ему, мол, хватай деваху, чего теряешься, но знал, что друга там не будет. Икар спалил свои крылья, а за спиной Ларссона его младший правопреемник – адская фурия, чьи потерявшие перья кожистые крылья покрывает пепел. Горький сигаретный пепел. «Молчи, Адам. Просто молчи», – уговаривал он себя. Справился со старшим Эвансом, справится и с ней, но, будто вторя его мыслям:

– После вас такой котлован, хоть бетон заливай! – возмутилась воплотившаяся в женское тело бесовская сущность Нордэма с запредельной концентрацией скепсиса и желчи, добивая Адама нокаутом от знакомых слов.

И Адам не сдержался, хотя отсутствием выдержки и терпения не страдал. Выпустил давившее невербальное через вербальное, витиевато вымаравшись, и отлегло. Всего на мгновение, но стало легче. Благо, отборной матерщиной марал он не свою честь, а честь друга, но с покойника и спросу нет. В спину ударила тишина, и иллюзия нахождения за ней Кельта растворилась в сигаретном дыму. Ашер бы не смолчал, а добавил, много, емко, с чувством, с расстановкой. Но в ответ Адаму тихо. Его личное Тихо. «Молчит – значит, думает», – очень к месту вспомнил Ларссон, что родственниками римских легионеров, гостивших на Туманном Альбионе, Эвансы не являются, и делать несколько дел одновременно не их стезя.

– Прошу тебя, уйди, – резко сказал Адам на выдохе, а низкий голос задребезжал не хрустом расколотого свинца, а потрескивавшей на электродах медью.

– Он меня просит… – прыснула в темноту наследница родового цинизма, и теперь разговаривала сама с собой, игнорируя Ларссона.

После ответа женщины детектив Янг уже отчетливо услышала бранные выражения, произнесенные шепотом, но обзор ей мужчина все еще не открывал. Расправил плечи и навис над ней черной скалой, словно ограждая от чего-то, защищая. Хотя от чего здесь можно было защитить, оставалось для Янг загадкой, ведь в подворотне было тихо. Оно растеклось между стенами и поглощало все окружавшие их звуки, затягивая в себя, как в черную дыру.

– У меня просто слов нет! – возмутилась Эванс, и поднятый с земли Узи был выброшен в сторону и приземлился в лужу возле вырубленного грабителя.