Ганнибал

— Ну, вот, мы с вами — в великом открытом пространстве вне стен, — сказала Старлинг. — Нигде никаких подслушивающих устройств, если только на вас ничего такого нет. — Порыв, ее охвативший, был непреодолим. Для работы с пыльными книгами и бумагами она надела свободную полотняную блузу поверх коротенького, плотно прилегающего топа.

Не делай этого, не надо… А, к черту!

Она рванула застежки на блузе и широко раскинула полы.

— Видите, на мне нет подслушки. — Бюстгальтера на ней тоже не было. — Возможно, это первый и последний раз, когда мы можем поговорить наедине, и я хочу задать вам вопрос. Я работаю здесь уже много лет, и всякий раз, как вам представлялась возможность, вы всаживали мне в спину нож. Что же такое происходит с вами, мистер Крендлер?

— Я буду рад, если вы придете поговорить об этом… Выберу для вас время, если вы хотите пересмотреть…

— Но сейчас мы уже говорим об этом.

— Так соображайте сами, Старлинг.

— Это что — все потому, что я не захотела встретиться с вами на стороне? Потому, что посоветовала отправиться домой, к собственной жене?

Он снова взглянул на нее: на ней и в самом деле не было подслушки.

— Не обольщайтесь на свой счет, Старлинг… В нашем городе деревенских шлюх — таких, как вы, — навалом, бери — не хочу.

Он уселся рядом с водителем и постучал пальцем по щитку; длинная машина двинулась прочь. Губы Крендлера зашевелились, изменяя сказанное так, как ему хотелось бы сказать: «Деревенские кривоссыхи — такие, как вы». В будущем Крендлеру предстояло — он был абсолютно в этом уверен — часто выступать с политическими речами, и теперь он оттачивал приемы словесного карате, обретая сноровку в умении жалить словом как можно больнее.

Глава 50

— Говорю вам, это должно сработать, — произнес Крендлер, обращаясь к хрипло дышащей тьме, в которой лежал Мэйсон. — Десять лет назад этого нельзя было бы сделать, но теперь списки покупателей проходят через ее компьютер, как дерьмо через гуся. — Крендлер беспокойно ерзал на кушетке под ярким светом ламп гостиной.

На фоне аквариума Крендлеру был виден силуэт Марго. Он уже привык браниться при ней и даже получал от этого удовольствие. Он готов был побиться об заклад — она жалеет, что у нее нет члена. Ему очень хотелось произнести слово «член» в ее присутствии, и он даже нашел способ это сделать:

— Так она сумела воспроизвести область его пристрастий. Думаю, она могла бы даже сказать, с какой стороны он член носит.

— На этой ноте, Марго, мы, пожалуй, можем остановиться и пригласить доктора Дёмлинга, — сказал Мэйсон.

Доктор Дёмлинг ждал в игровой комнате, посреди огромных чучел самых разных животных. На видеоэкране Мэйсон наблюдал, как доктор внимательно рассматривает плюшевый пах высоченного жирафа — очень похоже на то, как Виггерты вершили орбиту за орбитой вокруг гениталий Давида. На экране доктор казался совсем крохотным, гораздо меньше игрушек, будто сам специально уменьшился, чтобы вползти в какое-то иное детство, не похожее на его собственное.

В свете ламп мэйсоновой гостиной психолог оказался сухоньким человечком, необычайно опрятным, но каким-то облезлым, с несколькими прядями сухих волос, зачесанных на лысину в старческой гречке, и ключом «Фи-Бета-Каппа» на цепочке карманных часов. Он сел по другую сторону кофейного столика, напротив Крендлера: казалось, он хорошо знаком с этой комнатой.

В одном из яблок, лежавших в вазе с фруктами и орехами, доктор Дёмлинг заметил червоточину. Он повернул яблоко червоточиной в противоположную от себя сторону. За стеклами очков глаза его следили за Марго с чуть ли не идиотским удивлением, когда она подошла, чтобы взять из вазы еще пару орехов, а потом вернулась к своему месту у аквариума.

— Доктор Дёмлинг возглавляет психологический факультет Университета Бэйлора и заведует кафедрой имени Верже, — пояснил Крендлеру Мэйсон. — Я спросил у него, какого рода связи могут существовать между доктором Лектером и агентом ФБР Клэрис Старлинг. Доктор…

Дёмлинг сидел в кресле совершенно прямо, глядя перед собой, будто находился на месте свидетеля в суде; он повернул голову в сторону Мэйсона так, словно смотрел на присяжных. Крендлер совершенно четко разглядел в нем готовность опытного и осторожного, привыкшего к участию в судебных процессах эксперта-свидетеля, получающего за экспертизу две тысячи долларов в день.

— Мистеру Верже, несомненно, известна моя квалификация. Должен ли я сообщить вам свои звания? — спросил Дёмлинг.

— Нет, — ответил Крендлер.

— Я рассмотрел записи этой женщины, Старлинг, сделанные во время ее бесед с Ганнибалом Лектером, его письма к ней, и материалы, касающиеся их биографий, которыми вы меня снабдили, — начал Дёмлинг.

Услышав это, Крендлер вздрогнул и поморщился, а Мэйсон сказал:

— Доктор Дёмлинг подписал договор о неразглашении.

— Корделл даст ваши слайды на монитор, когда вам это понадобится, доктор, — сказала Марго.