Ганнибал

Крендлер… Он никогда не сталкивался с преступником в рукопашном бою, никогда не пытался побороть его, упав вместе с ним на землю, и он представлял себе доктора Лектера чем-то вроде газетного пугала, этакой легкой возможностью для себя выдвинуться. Он уже воображал, как его собственная фотография на фоне чего-то подобного тому, что он здесь увидел, появится в музее ФБР, когда с Лектером будет наконец покончено. Он понимал огромную ценность поимки Лектера для своей предвыборной кампании. Крендлер приблизил нос к рентгеновскому снимку, разглядывая просторный череп доктора Лектера в профиль, и так вздрогнул от неожиданности, когда Старлинг заговорила с ним, что нос его, кажется, оставил на снимке жирное пятно.

— Могу я вам чем-нибудь помочь, мистер Крендлер?

— Чего это вы сидите тут в темноте?

— Я размышляю, мистер Крендлер.

— Наверху хотят знать, что мы с вами делаем в отношении Лектера.

— Вот это мы и делаем.

— Введите меня в курс, Старлинг. Загрузите информацией под самую завязку.

— Разве вы не хотели бы, чтобы мистер Крофорд…

— А где он, ваш мистер Крофорд?

— Мистер Крофорд в суде.

— Мне кажется, он утрачивает хватку, а? Вам никогда это не приходило в голову?

— Нет, сэр. Не приходило.

— А вы-то чем здесь занимаетесь? Мы из Колледжа такую телегу на вас получили, когда вы весь этот хлам у них из библиотеки увезли. Вы могли бы и получше это дело провернуть.

— Мы собрали в этом помещении все, что смогли найти, все, что так или иначе касается доктора Лектера, — как предметы, так и протоколы и записи. Его оружие находится в Отделе огнестрельного оружия и оружейных клейм, но у нас имеются дубликаты. А еще мы собрали то, что осталось от его личных бумаг.

— А смысл-то какой во всем этом? Вы что, подонка ищете или роман пишете? — Крендлер выдержал паузу, чтобы этот захватывающий стих поместился в его речевом скорозаряднике, и продолжал: — Если, скажем, какой-нибудь высокопоставленный республиканец из Юридического комитета вдруг спросит, что вы — специальный агент Старлинг — делаете, чтобы поймать Ганнибала Лектера, что я смогу ему ответить?

Старлинг включила в комнате все лампы. Ей было ясно видно, что Крендлер по-прежнему покупает дорогие костюмы, но по-прежнему экономит на сорочках и галстуках. Кисти его волосатых рук вылезали из-под манжет по самую косточку.

Несколько секунд Старлинг молча глядела сквозь стены, за пределы этих стен, куда-то в бесконечное «навечно», и сумела взять себя в руки. Заставила себя смотреть на Крендлера как на курсантов своего класса в Полицейской академии.

— Мы знаем, что у доктора Лектера очень хорошее удостоверение личности, — начала она. — И он, скорее всего, имеет хотя бы одно — а может быть, и больше — запасное удостоверение. В этом отношении он очень осторожен. Глупых промахов он не сделает.

— Ближе к делу.

— Это человек с высокоразвитыми вкусами, иногда его вкусы даже весьма экзотичны, особенно в том, что касается пищи, вина, музыки. Если он вернется в страну, ему все это понадобится, он станет покупать разные вещи. Не захочет ни в чем себе отказывать.

Мистер Крофорд вместе со мной просмотрел все счета, квитанции и различные бумаги, оставшиеся в доме доктора Лектера в Балтиморе и свидетельствующие о его жизни там до первого ареста, все счета и квитанции, которые нам смогла прислать итальянская полиция, а также иски его кредиторов после ареста. Мы составили список некоторых его пристрастий. Вот, вы сами можете видеть: в том месяце, когда доктор Лектер угостил отборными частями флейтиста Бенджамина Распая других членов руководства Балтиморского филармонического оркестра, он купил два ящика бордо «Шато Петрю» по три тысячи шестьсот долларов за ящик. Он купил пять ящиков «Батар-Монтраше» по тысяче сто долларов за ящик, и к тому же еще много разных более дешевых вин.

Он заказал то же вино в гостинице, в Сент-Луисе, после побега, и то же — во Флоренции, из магазина деликатесов «Вера даль 1926». Это вина редкостные. Мы сейчас проверяем у импортеров и оптовиков — кто покупает у них эти вина ящиками.