Ганнибал

Ширмер… Да что этот слабак может? В ведомственных коридорах прошел слух, что в конце года он уходит на пенсию: все приятели Крофорда уходили на пенсию один за другим.

— Спасибо, сэр.

— Можете назвать кого-нибудь из ваших учеников в Полицейской академии, у кого явно есть способности? С кем стоит нашим вербовщикам поговорить?

— В области судебной медицины… пока не могу определенно сказать: они меня стесняются, когда речь заходит о сексуальных преступлениях. Но есть парочка отличных стрелков.

— Этими-то мы сыты по горло. — Крофорд бросил на нее быстрый взгляд. — Вас я не имел в виду.

Тяжкий день, весь занятый бесконечным разыгрыванием сцены смерти Джона Бригема, наконец закончился, и Старлинг пришла к могиле на Арлингтонском национальном кладбище.

Она положила ладонь на камень, все еще шершавый от резца, и неожиданно ее губы совершенно отчетливо снова ощутили мраморный холод лба, шершавость пудры… Она поцеловала Бригема, когда в последний раз подошла к гробу, чтобы вложить в руку Джона, под его белую перчатку, последнюю полученную ею медаль чемпиона по стрельбе из боевого пистолета.

Теперь в Арлингтоне падали листья, укрывая тесно заставленную памятниками землю. Старлинг, не убирая руки с надгробья, глядела на бесчисленные могилы и думала о том, сколько же здесь лежало людей, подобно Джону Бригему погибших зря, из-за глупости, эгоизма и постыдных сделок, совершаемых усталыми стариками.

Неважно, веришь ты в Бога или нет, но если ты воин, Арлингтонское кладбище всю жизнь будет для тебя святым местом, и трагедия не в том, что человек умирает, трагедия — когда человек умирает зря.

Она всегда чувствовала себя тесно связанной с Джоном Бригемом, и связь эта была не менее прочной оттого, что любовниками они не были. Никогда. Опустившись на одно колено перед его могилой, она вспоминала:

Давным-давно он очень мягко кое о чем ее попросил, и она ответила «нет»; тогда он спросил, могут ли они остаться друзьями — спросил вполне серьезно, ничего иного уже не имея в виду, и она ответила «да» — тоже вполне серьезно.

Не поднимаясь с колен, она думала о могиле отца, далеко-далеко отсюда. Она не была на том кладбище с тех пор, как лучше всех закончила колледж и пришла к его надгробью — рассказать об этом. Теперь она думала, не пора ли снова вернуться туда.

Закат солнца, светившего сквозь черные ветви арлингтонских деревьев, был оранжев, как тот апельсин, что делил с нею отец; от звука далекой трубы по телу побежали мурашки; надгробный камень холодил ладонь.

Глава 48

Сквозь легкую дымку собственного дыхания мы можем видеть эту алмазно светящуюся блестку в ясном ночном небе над Ньюфаундлендом — сначала где-то вблизи Ориона, а затем медленно ползущую дальше над нашими головами: «Боинг-747» преодолевает встречный западный ветер. Скорость ветра — сто миль в час. В самом конце салона туристского класса, где обычно размещаются группы дешевых комплексных туров, пятьдесят два участника тура «Фантастический Старый Свет», позволяющего познакомиться с одиннадцатью странами за семнадцать дней, возвращаются в Детройт и Виндзор — тот, что в Канаде. Кресла: пространство для плеч — двадцать дюймов; сиденье от одного подлокотника до другого — двадцать дюймов. Всего на два дюйма больше, чем было у раба, которого когда-то везли из Западной Африки в Вест-Индию.

Пассажирам небрежно швыряют холодные, как лед, сандвичи с липкими ломтиками мяса и каким-то полусинтетическим плавленым сыром; пассажиры вынуждены вдыхать испускаемые соседями газы и то, что все они вместе выдыхают, — воздух в салоне кондиционируется и рекондиционируется из соображений строгой экономии, по принципу переработки помоев, придуманному ското- и свиноторговцами в пятидесятые годы.

Доктор Ганнибал Лектер сидит в центре среднего ряда в самом конце салона. По обе стороны от него — дети, а в конце ряда — женщина с младенцем на руках. После стольких лет в камерах и путах доктор Лектер не любит чувствовать себя стесненным. В соседнем кресле мальчик играет с компьютерной игрушкой: игрушка у него на коленях беспрестанно пищит. У доктора Лектера, как и у многих других обитателей самых дешевых мест, на груди значок — улыбающаяся рожица с надписью большими красными буквами: «CАN-АM ТOURS»; как все туристы группы, он одет в псевдо-спортивный тренировочный костюм. На костюме — эмблемы хоккейной команды «Тoronto Maple Leafs». Под этой одеждой к телу доктора Лектера прибинтoвано весьма значительное количество денег — наличными.

Доктор Лектер присоединился к туристической группе три дня назад, купив билет у парижского брокера, ведавшего местами, освобождавшимися в последний момент из-за чьей-нибудь болезни. Человек, который должен был бы сидеть сейчас в этом кресле, отправился домой, в Канаду, в гробу: сердце не выдержало, когда он пытался преодолеть лестницу, ведущую на купол собора Святого Петра.