- Нет, - здоровая рука эльфа легла на плечо мальчишки, успокаивая. - Но я вижу
, что это не имя, а прозвище. И я не спрашиваю, почему. Смеялся же я... по другой причине. Спеть тебе ещё? Путь через лес покажется короче, а ты хорошо слушаешь... Вот. Это песня человеческого народа... который когда-то, на заре времён, Финрод Фелагунд встретил на берегах Талоса... Говорит ли тебе что-нибудь имя Финрода, оруженосец?- Это был король эльфов там, - Гарав вспомнил песни и рассказы Эйнора и показал рукой на запад. - Великий король.
- Великий, - кивнул Мэглор. И снова в его голосе прозвучало что-то странное. - Так слушай.
И он запел, и это была иная песня. В ней не было горечи и грусти и она сильно отличалась от эльфийских баллад - какой-то молодой бесшабашностью... Гарав заслушался с первых строк.
- В темноте мерцают звёзды
И цветы.
У костра ночного вместе
Я и ты.
Этой встречи, если честно,
Я искал -
Эй, волчьей песней мир будил и
Звал,
звал,
звал...
Затихает за оврагом
Волчий плач...
Мне в ночи всего-то нужно -
Ты и плащ!
Подарю тебе луну я -
На, бери!
А потом создам другую -
Изнутри...
Гарав невольно рассмеялся. Он почти представил себе того, кто пел эту песню раньше - молодой мужчина, парень или даже мальчишка... крепкие кулаки, широкие плечи, тяжёлый нож на поясе... вот он стоит, подпирает забор любимой, жуёт травинку и в желтоватых глазах - уверенность, что всё будет по его... и любовь.
- На траве росою сбитой -
Волчий след.
Намокает плащ забытый -
Нас тут нет...
Поутру тебе в селенье -
Мне же в лес...
Эх, видно я не в свои сани
Снова влез!
А тебя закружат ночи -
Словно дни!
Для тебя горят у леса
Глаз огни!
Для тебя звучит над миром
Волчий плач...
Я забыл в твоей прихожей
Волчий плащ...
Для тебя звучит над миром
Волчий плач...
Я забыл...
нарочно, понимаешь...
волчий плащ... (1.)
- Теперь спой ты мне, - неожиданно предложил эльф.
- Я? - Гарав от неожиданности опешил. - Я... не умею.
- Не умеешь петь? - эльф покачал головой. - Что ж... значит, не было в твоей жизни настоящего горя. И не любил ты, и не ненавидел. Выходит, ты солгал мне, Гарав-волчонок...
- Я не лгал! - ощетинился Гарав и вправду как волчонок, разгневанный тем, что кто-то осмеливается подвергать сомнению его страдания. Это до смешного оскорбило мальчишку.
Эльф чуть поднял одну бровь:
- Тогда спой мне. Хотя бы в благодарность - я знаю, что люди не обделены ею.
- Ну не у... - начал снова Гарав и вдруг ощутил себя какой-то ломающейся девчонкой. - Что спеть? - суховато спросил он.
- Что хочешь, - странно, эльф как будто сам же и потерял интерес к своей просьбе.
- Хорошо, - согласился мальчишка. Он знал много стихов, а в таких случаях, как правило, трудно выбрать... вот только выбирать не пришлось - первые строчки сами прыгнули на язык, а уж дальше оставалось просто идти следом, тут же перекладывая русский на адунайк и не особо беспокоясь о складе - тут это не было главным...
- Понимаешь, это больно, очень больно, Когда горят на берегу костры, Когда уходим снова добровольно, Когда сжигаем наши корабли... Если бы Гарав внимательно смотрел на эльфа - он бы увидел, как тот дёрнулся - словно в него попала стрела. И даже сделал жест, какой делает смертельно раненый.
Но Гарав не смотрел. Он знал, что не умеет петь - и всё-таки пел... - В руке зажат обрывок гика-шкота, Прищурен взгляд и холод по спине... Сегодня ты взрослее стал, чем кто-то - Так почему же слёзы на лице? Не знали мы, что яхтой станет меньше, Что мы её сожжём своей рукой, А после будем петь про это песни И улыбаться раненой душой... Года прошли, и многое забылось, Не помним запах утра над рекой... Но мне сегодня почему-то вдруг приснилось, Что ветер стих и будто стал чужой. Выходит, все же что-то здесь нечестно, Но кто подскажет - где мы не правы? Ведь старой яхте - на море не место, К тому же - с почестями мы её сожгли... Стояли в ряд мальчишки, солнце плыло - И даже ветер потихоньку стих... Ах, вспомнил... - ведь у яхты ИМЯ было, А мы забыли вслух его произнести... Понимаешь, это больно, очень больно - Когда горят на берегу костры, Когда уходим снова добровольно, Когда сжигаем наши корабли... (1.)
Гарав закончил петь - и поразился тому, как окаменело лицо эльфа. Стало чем-то похоже на маску - не страшную, не отчаянную - нет. Просто никакую
. Мёртвую.- Почему ты выбрал эту песню? - спросил Мэглор спокойно и негромко. Гарав пожал плечами. Поспешил добавить:
- Не знаю, лорд.