Гарри Поттер и Дары Смерти

— Здесь ничего нет про тёмно-синие мантии, ничего! — сказала она, лихорадочно переворачивая страницы.

— Это что, настолько важно?

— Рон, всё важно! Каждая незначительная деталь! Если мы собираемся пробраться в министерство и не выдать себя, в то время как они сейчас вынуждены особо бдительно следить, чтобы туда не проникли незваные гости! Мы сто раз об этом говорили, я имею в виду, какой смысл во всей нашей предварительной подготовке, если ты даже не удосужился нам сказать…

— Чёрт возьми, Гермиона! Я забыл только об одной маленькой вещи…

— Ты разве не понимаешь, что сейчас для нас, вероятно, нет более опасного места во всём мире, чем Министерство…

— Я считаю, мы должны сделать это завтра, — сказал Гарри.

Гермиона резко замолчала, забыв закрыть рот. Рон подавился супом.

— Завтра? — повторила Гермиона. — Ведь ты же не серьёзно, Гарри?

— Серьёзно, — ответил Гарри. — Я не думаю, что мы сможем подготовиться лучше, чем сейчас, даже если будем прятаться у входа в Министерство ещё месяц. Чем дольше мы это откладываем, тем дальше от нас может оказаться медальон. И так уже есть вероятность, что Амбридж его просто выбросила — он ведь не открывается.

— Если только, — сказал Рон, — она не нашла способ открыть его и медальон ею не завладел.

— Для неё нет никакой разницы, если уж на то пошло. Злобной она была с самого начала, — пожал плечами Гарри.

Гермиона прикусила губу и погрузилась в раздумья.

— Всё важное мы уже знаем, — продолжил Гарри, обращаясь к Гермионе. — Мы знаем, что они заблокировали аппарацию в Министерство и из него. Знаем, что только старшие сотрудники Министерства могут пользоваться каминной сетью, чтобы добраться до дома, ведь Рон слышал, как те два Невыразимца жаловались на это. И мы приблизительно знаем, где находится кабинет Амбридж, потому что ты слышала, как бородатый парень говорил своему коллеге…

— «Я буду наверху, на первом уровне, Долорес хочет меня видеть…» — тотчас же повторила по памяти Гермиона.

— Точно, — сказал Гарри. — И мы знаем, что попасть в Министерство можно, используя те смешные монеты, или жетоны, или чем там они являются. Я видел, как одна ведьма одалживала одну такую у своей подруги.

— Но у нас их нет!

— Если план сработает, они у нас будут, — спокойно продолжил Гарри.

— Я не знаю, Гарри, не знаю… Существует огромное количество мелочей, которые могут пойти не так, слишком многое зависит от случая…

— Даже если мы следующие три месяца будем готовиться, ничего не изменится, — сказал Гарри. — Время действовать.

По лицам Гермионы и Рона было видно, что они напуганы. Он и сам не был особенно уверен, но, тем не менее, осознавал, что пришло время привести их план в исполнение.

Предыдущие четыре недели они провели, скрываясь по очереди под мантией-невидимкой и шпионя у служебного входа в Министерство, о котором Рон, благодаря мистеру Уизли, знал с самого детства. Они ходили по пятам за министерскими работниками, когда те шли на работу, подслушивали их разговоры и старательно наблюдали. Искали людей, которые в одиночестве в одно и то же время стабильно появляются у входа в Министерство. Иногда им удавалось стащить «Ежедневный Пророк» из чьего-нибудь портфеля. Со временем они набросали схематичные карты и заметки, сложенные сейчас кучей перед Гермионой.

— Хорошо, — медленно сказал Рон, — давайте пойдём туда завтра… Я думаю, это должны быть только я и Гарри.

— О, не начинай заново! — вздохнула Гермиона. — Я думала, мы уже всё решили.

— Бродить поблизости от входа в Министерство, под мантией-невидимкой, — это одно дело, а это, — Рон ткнул пальцем в номер «Ежедневного пророка» десятидневной давности, — другое, Гермиона. Ты в списке магглорождённых, которые не явились на допрос.

— А ты сейчас должен умирать от обсыпного лишая в Норе! Вот кому из нас идти не следует, так это Гарри — за его голову назначена цена в десять тысяч галеонов…

— Отлично, я остаюсь, — сказал Гарри. — Когда всё-таки уничтожите Волдеморта — дайте знать.

В то время как Рон и Гермиона засмеялись, шрам Гарри пронзила боль. Его рука дернулась ко лбу. Но Гарри увидел, как сузились глаза Гермионы, и попробовал отвлечь ее внимание, убрав волосы с глаз.

— Хорошо, если мы всё-таки отправляемся втроём, придётся аппарировать по отдельности, — говорил Рон. — Мы больше не помещаемся вместе под мантией.

Шрам болел всё сильнее и сильнее. Гарри встал. И сразу же к нему заторопился Кричер.

— Хозяин не доел свой суп, может быть, хозяин пожелает пикантное тушёное мясо, или пирог с патокой, к которому хозяин так неравнодушен?

— Спасибо, Кричер, но я вернусь через минуту… я, эээ… в уборную.

Уверенный, что Гермиона смотрит на него с подозрением, Гарри поспешил по лестнице в холл, а затем на второй этаж, где ринулся в ванную и запер дверь.

Мыча от боли, он наклонился над чёрной раковиной с кранами в форме змей с открытыми пастями и закрыл глаза…