Гарри Поттер и философский камень

Мальчик приподнял крышку небольшой коробки, которую он держал в руках, и оттуда высунулась длинная мохнатая нога. Ребята вокруг него завизжали.

Гарри продирался сквозь толпу, пока не нашёл пустое купе почти в самом хвосте поезда. Первым делом он положил туда Ядвигу, а потом принялся заталкивать свой тяжеленный сундук[18]. Он пытался втащить его вверх по ступенькам, но едва мог оторвать его от земли. Сундук дважды пребольно свалился ему на ногу.

— Помочь?

Это был один из рыжих близнецов, за которыми он проходил сквозь решётку.

— Если можно, — запыхавшись, ответил Гарри.

— Эй, Фред! Жми сюда! Помогай!

С помощью близнецов сундук был наконец водворён в угол купе.

— Спасибо, — сказал Гарри, отводя волосы со вспотевшего лба.

— Ой, что это? — сказал вдруг один из близнецов, указывая на шрам-молнию.

— Чтоб я провалился, — сказал другой. — Это ты?

— Это он и есть, — сказал второй. — Правда ведь, ты он и есть? — добавил он, глядя на Гарри.

— Кто? — спросил Гарри.

— Гарри Поттер, — сказали близнецы хором.

— А. Да, это он, — сказал Гарри. — То есть, это я.

Братья уставились на него, и Гарри почувствовал, что краснеет. На его счастье, сквозь открытую дверь влетел чей-то голос:

— Фред! Джордж! Где вы там?

— Сейчас, мама.

Бросив последний взгляд на Гарри, близнецы соскочили с подножки.

Гарри сел к окну так, чтобы его почти не было видно, но сам он мог смотреть на рыжеволосую семью и слышать, что они говорят. Их мать как раз вытаскивала из кармана носовой платок.

— Рон, у тебя что-то на носу.

Младший из братьев попытался увернуться, но она ловко ухватила его и принялась оттирать кончик его носа.

— Ма-ам! Ну хва! — отбивался он.

— Ахти, малюточка Ронечка чем-то измазал носик! — сказал один из близнецов.

— А ты заткнись, — сказал Рон.

— Где Перси? — спросила мать.

— Сейчас придёт.

Появился старший из мальчиков. Он уже переоделся в разлетающуюся чёрную Хогвартскую мантию, на груди которой Гарри заметил блестящий серебряный значок с буквой «П».

— Мама, долго не задержусь, — сказал он важно. — Я буду впереди, префектам[19]

отвели два отдельных купе…

— Ах, Перси, ты у нас, оказывается, префект? — удивлённо спросил один из близнецов. — Что же ты нам раньше-то ничего не сказал?

— Погоди-ка, я что-то подобное припоминаю, — подхватил второй. — Говорил он как-то раз…

— Двадцать…

— В минуту…

— Всё лето…

— Помолчите вы, — сказал префект Перси.

— И почему это Перси досталась новая мантия? — не унимался один из близнецов.

— Потому что он — префект, — гордо сказала мать. — Ну иди, милый мой, желаю тебе хорошей четверти. Как доберётесь, пришли сову.

Она поцеловала Перси в щёку, и тот умчался. Потом она обернулась к близнецам.

— А вы двое… В этом году потрудитесь вести себя как следует. Если я получу ещё хоть одну сову о том, что вы там опять… взорвали туалет или…

— Взорвали туалет? Мы никогда не взрывали туалет.

— Хотя идея отличная, спасибо, мамочка.

— Ну и не смешно. И присмотрите там за Роном.

— Не бойся, мама, мы малюточку Ронечку в обиду не дадим.

— Заткнись ты, — снова сказал Рон.

Он был ростом почти с близнецов. Нос у него всё ещё розовел в том месте, где мать его тёрла.

— Мам, мам, а знаешь что? Ни за что не угадаешь, кого мы встретили в поезде!

Гарри быстро пригнулся, чтобы они не заметили, что он за ними наблюдает.

— Помнишь того черноволосого мальчика, который шёл за нами на вокзале? Знаешь, кто это?

— Кто?

— Гарри Поттер!

Гарри услышал голосок маленькой девочки.

— Мама, мамочка, можно, я пойду в поезд и тоже его увижу, можно, можно? Ну пожалуйста…

— Джинни, ты его уже видела, а глазеть на него нечего — он тебе не крокодил в зоопарке. Неужто в самом деле, Фред? Откуда ты знаешь?

— Сам спросил. И шрам видел. Прямо на лбу — как молния.

— Бедняжка. А я-то думала — почему он один? Он так вежливо спросил, как пройти на платформу.

— Да это ладно. Как ты думаешь, он помнит, какой Сам-Знаешь-Кто с виду?

Их мать внезапно посуровела.

— Я тебе запрещаю его расспрашивать. Даже не вздумай. Вот уж о чём ему совершенно не стоит вспоминать в первый день школы.

— Да ладно, мам. Не тормошись ты так.

Раздался свисток.

— Ну, бегите! — сказала их мать, и трое мальчишек забрались в вагон.

Они немедленно высунулись по пояс из окна, чтобы она смогла поцеловать их на прощание, а их младшая сестра принялась реветь.

— Джинни, не надо, перестань! Мы пришлём тебе сову.

— Мы пришлём тебе кучу сов.

— Мы пришлём тебе сиденье от туалета.

— Джо-ордж!!!

— Шутка, мама, просто шутка.

Поезд тронулся. Гарри увидел, как мама мальчиков махала им рукой, а сестрёнка, наполовину в слезах, наполовину улыбаясь, бежала за поездом, пока он не разогнался — тогда она отстала и тоже замахала.

Гарри глядел на них, пока поезд не повернул. Мимо окон проносились дома. В груди у Гарри сидело какое-то приятное волнение. Он не знал, что его ждёт впереди — но оно было уж точно лучше, чем то, от чего он уезжал.

Дверь купе отъехала в сторону, и вошёл самый младший рыжий мальчик.

— Здесь занято? — спросил он, указывая на кресло напротив Гарри. — А то везде уже полно.