Гарри Поттер и философский камень

Гарри, Рон и Гермиона переглянулись, прикидывая, что именно стоит рассказать Хагриду. Гарри решил, что лучше всего — правду.

— Я про него кое-что узнал, — сказал он. — В ночь на Всех Святых он хотел пролезть в люк, на котором сидит трёхголовый пёс. И тот его укусил. Мы так думаем, что он хочет стащить то, что пёс охраняет.

Хагрид уронил чайник.

— А вы откуда про Пушистика знаете? — спросил он.

— Пушистика???

— Ну да. Это моя псина, я его откупил у одного мужика, грека[38], в кабаке мы встретились прошлым годом. Я его Дамблдору ссудил, чтобы оберегать…

— Ну? — жадно сказал Гарри.

— Ну и не приставай ко мне больше, — сказал Хагрид угрюмо. — Это вообще жуткая тайна, вот что.

— Но Снейп хочет это украсть!

— Ерунда, — повторил Хагрид. — Снейп — Хогвартский учитель, ничего подобного он ни в жисть не сделает.

— Тогда почему он только что пытался Гарри убить? — вскричала Гермиона.

Недавние события, казалось, серьёзно пошатнули её мнение о Снейпе.

— Хагрид, уж я-то сглаз как-нибудь отличу, я про них всё-всё читала! Необходимо объект всё время держать в поле зрения — а Снейп даже не моргал, я сама видела!

— А я тебе говорю — что-то здесь не так! — горячо возразил Хагрид. — Почему метла у Гарри такие фортеля выкидывала, я не знаю, верно, да только Снейп не станет ни с того ни с сего ученика гробить! Слушайте сюда, все трое — вы впутываетесь в такие дела, до которых вам никакого касательства нету. Опасно это. Так что забудьте вы и про пса, и про то, что он стережёт — штука эта промежду профессором Дамблдором и Николя Флямелем…

— Ага! — сказал Гарри. — Тут, значит, не обошлось без кого-то по имени Николя Флямель!

Хагрид был просто в ярости, но сердиться ему приходилось только на себя.

Глава двенадцатая. Зеркало Эйналеж

Приближалось рождество. Однажды утром в середине декабря обитатели Хогвартса обнаружили, проснувшись, что вокруг навалило выше пояса снега. Озеро замёрзло; близнецам Уизли досталось за то, что они слепили и зачаровали несколько снежков так, что те гонялись за Квиррелом, а догнав, отскакивали от его тюрбана. Тех немногих сов, которые решались в пургу доставлять почту, Хагриду приходилось потом отхаживать, прежде чем они снова могли летать.

Все с нетерпением ждали наступления праздников. В общей комнате Грифиндора и в Большом Зале всегда жарко топились камины, но в коридорах пробирало сквозняком, и холодный ветер гремел заледеневшими стёклами в кабинетах. Хуже всего было на уроках профессора Снейпа, внизу, в подземелье — дыхание стояло столбом морозного пара, и ребята жались поближе к своим кипящим котлам.

— Мне искренне жаль, — сказал Драко Малфой на одном из уроков зелий, — всех тех бедняжечек, которым придётся остаться на Рождество в Хогвартсе, потому что домой их никто не звал.

Говоря это, он смотрел прямо на Гарри. Краббе и Гойл хихикнули. Гарри отмеривал толчёный хребет лев-рыбы и пропустил замечание мимо ушей. После квиддичного матча Малфой стал ещё неприятнее, чем раньше. Не скрывая своего раздражения от проигрыша, он некоторое время пытался смешить окружающих своими заявлениями, что в следующий раз искателя вместо Гарри будет играть древесная лягушка-раззява.

Скоро он сообразил, что этого никто забавным не находит — все были под впечатлением того, как Гарри, несмотря ни на что, смог всё же удержаться на своём помеле. Малфою, при всей его злобе и зависти, ничего не оставалось, как продолжать дразнить Гарри тем, что у него нет настоящей семьи.

Гарри и в самом деле не собирался на каникулы в Оградный проезд. На прошлой неделе профессор Макгонагелл обошла всех учеников, занося в список желающих остаться на Рождество в школе, и Гарри сразу же записался. Ему себя было нисколько не жаль; напротив, он собирался провести здесь самое лучшее Рождество в своей жизни. Рону с братьями тоже пришлось остаться, потому что старшие Уизли собирались в Румынию, повидать Чарли.

Покидая подземелье после урока зелий, они наткнулись на огромную ёлку, которая перегородила весь коридор. Судя по двум огромным башмакам, проглядывающим снизу, и шумному сопению, с другой стороны её находился Хагрид.

— Привет, Хагрид. Помощь нужна? — спросил Рон, просовывая голову сквозь ветви.

— Не, справлюсь помалешку, спасибо, Рон.

— Не соизволите ли убраться с дороги? — раздался сзади холодный, растянутый голос Малфоя. — Что, Уизли, пытаешься подзаработать? Или решил егерем стать, когда вырастешь и школу окончишь? Хагридова халупа по сравнению с тем курятником, в котором твоя семейка проживает, небось, за хоромы покажется.

Рон прыгнул на Малфоя — как раз когда с лестницы начал спускаться Снейп.

— Уизли!!!

Рон отпустил ворот мантии Малфоя.

— Его подначивали, профессор Снейп, — сказал Хагрид, высовывая из-за дерева свою косматую головищу. — Малфой на его семью наезжал.

— Вполне возможно, Хагрид, однако драться в Хогвартсе строжайше запрещено, — елейно отозвался Снейп. — Пять штрафных очков Грифиндору, и скажите спасибо, Уизли, что не больше. А теперь проходите-ка.