Гарри Поттер и философский камень

Другой раз тётя Петуния хотела заставить его влезть в отвратительный старый свитер Дадли — бурый с оранжевыми помпонами. Чем сильнее она за него тянула, стараясь просунуть голову Гарри в ворот, тем меньше он становился, пока наконец не сжался до кукольного размера, так что даже ей стало ясно, что Гарри в него засунуть не удастся. Тётя Петуния решила, что свитер, надо полагать, сел от стирки и, к огромному облегчению Гарри, его не наказали.

Зато ему здорово влетело, когда его нашли на крыше школьной столовой. Компашка Дадли гналась за ним, как обычно, как вдруг ко всеобщему (в том числе и его самого) удивлению обнаружилось, что Гарри сидит возле дымохода. Классная руководительница отправила его домой с очень сердитой запиской, в которой она сообщала мистеру и миссис Дурсли, что Гарри взял моду лазить по крышам. Но ведь он только хотел (кричал он дяде Вернону через запертую дверь чулана) прыгнуть за большой мусорный ящик около дверей столовой. Гарри решил тогда, что его просто подхватило порывом ветра.

Сегодня же всё обещалось пройти гладко. За то, чтобы провести день в любом месте, которое не было школой, чуланом или пропахшей капустой гостиной миссис Фигг, Гарри был готов даже сидеть между Пирсом и Дадли.

Всю дорогу дядя Вернон на что-то жаловался тёте Петунии. Он очень любил жаловаться; среди любимых предметов его жалоб были сослуживцы, Гарри, городская управа, Гарри, банк и Гарри. Этим утром он остановил своё внимание на мотоциклах.

— …носятся тут как чокнутые, хулиганьё желторотое, — проскрипел он, когда мотоцикл обогнал их машину.

— А я сон видел про мотоцикл, — внезапно вспомнил Гарри. — Я на нём летел.

Дядя Вернон чуть не врезался в переднюю машину. Он крутанулся на своём сиденье и заорал на Гарри, обернув к нему своё лицо — огромную свёклу с усами:

— МОТОЦИКЛЫ НЕ ЛЕТАЮТ!!!

Дадли и Пирс захихикали.

— Что я, не знаю, что ли? — сказал Гарри. — Это ведь был сон!

И сразу же пожалел, что сказал. Была на свете лишь одна вещь, которую Дурсли не терпели ещё сильнее, чем его дурацкие вопросы — а именно, когда он пытался говорить о том, как что-то выглядело или вело себя неподобающим образом, будь то даже во сне или в мультике. Похоже, они боялись, что он наберётся с этого каких-нибудь странных мыслей.

Суббота выдалась солнечная, и в зоопарке было полно народу, все с семьями. Дадли и Пирсу Дурсли купили по здоровенному эскимо, а поскольку улыбающаяся продавщица в киоске успела и у Гарри спросить, чего ему хочется, прежде чем его оттащили, то перепало и ему — самая дешёвая лимонная сосулька. Но Гарри и она показалась совсем недурной, и он с удовольствием её облизывал, глядя на гориллу, которая чесала себе затылок. Горилла удивительным образом смахивала на Дадли — разве что волосы у неё не были светлыми.

Гарри и припомнить не мог, когда у него ещё было такое чудное утро. На всякий случай он тщательно старался держаться подальше от своего семейства, чтобы Дадли и Пирс, которым глазеть на зверей к обеду уже порядком надоело, не решили от скуки развлечься своим излюбленным способом — то есть, побить его. Обедали они в столовой прямо в зоопарке. Дадли устроил истерику из-за того, что шарик ванильного мороженого в его десерте оказался сверху от шарика клубничного, в то время как ему хотелось наоборот, и дяде Вернону пришлось купить ему ещё одну порцию, а Гарри было дозволено доесть неправильную.

Задним-то числом Гарри потом сообразил, что день шёл уж слишком подозрительно хорошо, и так долго продолжаться не могло.

После обеда они направились в террариум. Внутри было прохладно и полутемно, а стены были усеяны множеством ярко освещённых витрин. За их толстыми стёклами разнообразные змеи и ящерицы ползали, скользили и всячески пресмыкались среди расставленных камней и кореньев. Дадли и Пирс пришли в основном из-за гигантских ядовитых кобр и толстенных удавов, способных раздавить человека, как щепку. Дадли тут же направился прямиком к самой огромной из всех змей. Казалось, она могла дважды обвиться вокруг автомобиля дяди Вернона и одним движением превратить его в консервную банку — но делать ей это было явно лень. И вообще она крепко спала.

Дадли прижался носом к стеклу и уставился на тускло отливающие золотом кольца.

— Ну чего она лежит? Пусть сделает что-нибудь, — завыл он, обращаясь к отцу. Дядя Вернон хлопнул по стеклу; змея и не шелохнулась.

— Давай ещё, — потребовал Дадли. Дядя Вернон крепко постучал в стекло костяшками пальцев, но змея спала себе.

— Ску-учно, — проныл Дадли и пошлёпал прочь.

Гарри придвинулся поближе к вольеру и внимательно посмотрел на змею. Он на её месте, наверное, сдох бы тут с тоски — поговорить не с кем, а вместо этого ходят всякие разные целыми днями, барабанят по стеклу, дремать мешают. Не лучше, наверное, чем спать в чулане, когда тётя Петуния молотит в дверь, пытаясь его разбудить. Ему-то по крайней мере хоть разрешали бывать в других комнатах. Змея вдруг раскрыла свои глазки-пуговки. Потом очень-очень медленно подняла голову так, что её глаза смотрели в глаза Гарри.

А потом она подмигнула ему.