Гарри Поттер и философский камень

«ХОГВАРЦ»

ШКОЛА КОЛДОВСТВА и ВЕДЬМИНСКИХ ИСКУССТВ

Директор: Альбус Думбльдор (Орден Мерлина первой степени, Великий Влшб., Гл. Колдун, Верховный Авторитет, Международная Конфедерация Чародейства)

Уважаемый мистер Поттер!

С радостью извещаем, что Вы приняты в Школу колдовства и ведьминских искусств «Хогварц». Список необходимой литературы и экипировки прилагается.

Начало занятий — 1 сентября. Ожидаем ответную сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша,

Минерва Макгонаголл, заместитель директора

В голове у Гарри вспыхнул фейерверк вопросов — не поймёшь, с какого начать. После некоторого раздумья он пролепетал:

— А что значит — «ожидаем ответную сову»?

— Ах ты, гангрен скоротечный, чуть не запамятовал! — воскликнул Огрид, хлопая себя по лбу с такой силой, что перевернул бы и гружёную телегу; затем из очередного кармана он извлёк сову — настоящую, живую, встрёпанную сову, — длинное перо и пергаментный свиток. И, высовывая от усердия язык, нацарапал записку, которую Гарри прочитал вверх ногами:

Уважаемый профессор Думбльдор!

Вручил Гарри письмо. Завтра едем за покупками. Погода кошмарная. Надеюсь, Вы здоровы.

Огрид

Великан скатал послание и отдал сове. Та сжала записку в клюве. Огрид отнёс сову к дверям и швырнул наружу, в непогоду. Затем вернулся и сел на диван с таким видом, будто ничего особенного не совершил — вроде как поговорил по телефону,

Гарри осознал, что стоит с широко раскрытым ртом, и поспешно его захлопнул.

— О чём бишь я? — начал Огрид, но тут дядя Вернон, по-прежнему пепельно-серый от волнения, но ужасно сердитый, шагнул на свет и выкрикнул:

— Он не поедет!

Огрид фыркнул.

— И ты, мугло, конечно же его остановишь, — равнодушно проворчал он.

— Кто? — заинтересовался Гарри.

— Мугл, — пояснил Огрид. — Так мы зовём неволшебный люд. Тебе, бедняге, не подфартило: рос у таких мугловых муглов, каких ещё поискать.

— Когда мы его взяли, поклялись искоренить эту чушь, — заявил дядя Вернон. — Поклялись истребить в нём эту пакость! Колдун! Скажите пожалуйста!

— Вы знали? — поразился Гарри. — Знали, что я… я — колдун?

— Знали?! — завизжала вдруг тётя Петуния. — Ещё б нам не знать! Конечно, знали! Кем ещё ты мог быть с такой мамашей! Моя треклятая сестричка тоже в своё время получила такое письмо и отправилась в эту вашу… школу… а потом являлась домой только на каникулы. И дальше вечно то лягушачья икра в карманах, то чашки превращаются в крыс! Я одна, одна видела, какая она… ненормальная! А родители знай восхищались: ах, Лили то, Лили сё! Гордились — в семье ведьма растёт! — Она перевела дыхание и завелась снова. Видно, её уже очень давно распирало желание высказаться. — А потом, в школе, познакомилась с этим Поттером, и они взяли и поженились. Родился ты, и я, конечно, ни минутки не сомневалась, что ты станешь точно такой же… странный и… и… ненормальный, а потом, здрасьте-пожалста, её взяли и укокошили, а тебя подсунули нам!

Гарри побелел. И, едва совладав с голосом, спросил:

— Укокошили? Вы же говорили, они погибли в аварии?

— В АВАРИИ? — Огрид возмущённо вскочил, и Дурслеи забились ещё дальше в угол. — Да разве ж могла авария убить Лили с Джеймсом! Возмутительно! Безобразие! Гарри Поттер сам про себя не знает, хотя у нас любая малявка про него наизусть расскажет!

— Как это? Почему? — разволновался Гарри.

Огрид перестал злиться и как будто расстроился.

— Не ждал я такого, — сказал он тихо и тревожно. — Хоть Думбльдор и говорил, что тебя нелегко будет отсюда выцепить, что многого ты не знаешь. Ох, Гарри, Гарри… Не знаю, по мне ли работёнка всё тебе рассказать, но кто-то ведь должен… Не идти ж тебе в «Хогварц» недотёпой… — Он бросил на Дурслеев недобрый взгляд. — Пожалуй, лучше всего ничего от тебя не скрывать. Правда, и я сам не всё знаю, история тёмная…

Он сел и некоторое время смотрел в огонь, а после заговорил:

— Видно, начинать надо с… с того, которого звать… Нет, но это с ума сойти, что вы про него и не слыхивали, а у нас он…

— Кто?

— Ох… не люблю его имя произносить без крайней надобности. Никто не любит.

— Почему?

— Горгулья ему на голову! Боятся, вот почему, по сей день боятся. Ох, тяжко… Видишь ли, Гарри, был у нас один колдун… который потом… испортился. Вот прямо до хуже некуда. А звали его… — Огрид судорожно сглотнул: слова не шли с языка.

— Может, напишете на бумажке? — предложил Гарри.