Гарри Поттер и Огненная Чаша

— Мне придется позвать директора! — закричала профессор МакГонаголл. — Предупреждаю, Дрюзг…

Дрюзг высунул язык, подбросил в воздух последнюю бомбу и улетел вверх по мраморной лестнице, хохоча как безумный.

— Что же вы, проходите, проходите! — довольно резко поторопила заляпанных детей профессор МакГонаголл. — В Большой Зал, пожалуйста.

Гарри, Рон и Гермиона, то и дело поскальзываясь, кое-как пересекли вестибюль и прошли направо в двойные двери. Рон гневно ворчал себе под нос, смахивая со лба насквозь мокрые пряди.

В парадном убранстве Большой зал выглядел как всегда великолепно. В свете тысяч свечей, плавающих в воздухе над столами, сверкали золотом блюда и кубки. В зале стояло четыре, по числу колледжей, длинных стола, и за каждым, весело болтая, сидели ученики; в торце зала по одну сторону пятого стола лицом к учащимся располагались учителя. В зале было гораздо теплее, чем в вестибюле. Гарри, Рон и Гермиона прошли мимо столов «Слизерина», «Равенкло» и «Хуффльпуффа» и уселись за дальним, гриффиндорским столом, рядом с Почти Безголовым Ником, жемчужно-белым, полупрозрачным привидением их колледжа, сегодня облаченным в особенно пышный воротник — последний был призван сослужить двойную службу: подчеркнуть торжественность момента и обеспечить относительную устойчивость полуотрубленной головы.

— Добрый вечер, — сияя, поздоровался Ник.

— Так-таки и добрый, — пробурчал Гарри, снимая кеды и выливая из них воду. — Надеюсь, они поторопятся с сортировкой, я умираю с голоду.

Сортировка — обязательная процедура распределения первоклассников по колледжам проводилась в начале каждого учебного года, но, из-за весьма неблагоприятного стечения обстоятельств, Гарри присутствовал только на своей собственной. И сейчас он, вообще-то, очень хотел посмотреть на нее.

Вдруг на другом конце стола зазвенел восторженный, прерывающийся от волнения голосок:

— Э-ге-гей, Гарри!

Это был Колин Криви, третьеклассник, боготворивший Гарри.

— Привет, Колин, — не поощряя ажиотажа, ответил Гарри.

— Гарри, знаешь что? Знаешь что, Гарри? В этом году мой брат идет в школу! Мой брат Деннис!

— Э-э-э… здорово, — сказал Гарри.

— Он так рад, так рад! — Колин буквально подпрыгивал на стуле. — Я так надеюсь, что он попадет в «Гриффиндор»! Скрести пальцы, ладно, Гарри?

— Э… ладно, хорошо, — отозвался Гарри. Он отвернулся к Рону, Гермионе и Почти Безголовому Нику. — Братья и сестры обычно попадают в один колледж, да? — понтересовался он. Все семеро Уэсли, например, учились в «Гриффиндоре».

— Нет, вовсе не обязательно, — помотала головой Гермиона. — У Парватти Патил сестра-близнец учится в «Равенкло», а ведь они абсолютно идентичны, казалось бы, должны учиться в одном колледже.

Гарри посмотрел на учительский стол. Там пустовало гораздо больше мест, чем обычно. Ну, понятно, Огрид сражается с волнами на озере, перевозя первоклашек; профессор МакГонаголл, руководит мытьем и просушиванием пола в вестибюле… но вот еще одно пустое кресло… Гарри не мог сообразить, для кого оно предназначено.

— А где же новый преподаватель защиты от сил зла? — Гермиона тоже смотрела на учительский стол.

Ни один преподаватель не сумел продержаться на этой должности более трех семестров. Самым любимым у Гарри был профессор Люпин, он уволился в конце прошлого года. Гарри еще раз обвел глазами стол. Ни одного нового лица.

— Может быть, они не сумели никого найти? — забеспокоилась Гермиона.

Гарри принялся внимательно осматривать учителей, всех по очереди. Крошечный профессор Флитвик, преподаватель заклинаний, сидел на высокой горке подушек рядом с профессором Спаржеллой, учительницей гербологии, на разлетающиеся седые волосы которой была наискось нахлобучена колдовская шляпа. Она разговаривала с профессором Зловестрой из астрономического отделения. По другую сторону от Зловестры сидел самый нелюбимый учитель Гарри, крючконосый преподаватель зельеделия, Злей. Его отличали вечно сальные волосы и нездоровый цвет лица. Нелюбовь Гарри к Злею была сравнима лишь с ненавистью Злея к Гарри, ненавистью, которая, если такое вообще возможно, стала еще сильнее в прошлом году, когда Гарри прямо под громадным носом Злея организовал побег Сириуса — Злей с Сириусом со школьной скамьи были непримиримыми врагами.

Возле Злея стояло пустое кресло, предназначавшееся, видимо, для профессора МакГонаголл. Далее, в самом центре стола, в роскошной темно-зеленой робе, расшитой звездами и полумесяцами, сидел профессор Думбльдор, директор. В свете свечей его длинные борода и волосы отливали серебром. Думбльдор сидел, положив подбородок на сцепленные кончики длинных, худых пальцев. Глубоко погруженный в собственные мысли, он, сквозь очки со стеклами в форме полумесяца, смотрел в зачарованный потолок. Гарри тоже посмотрел на потолок, который всегда отражал небо над замком и, пожалуй, еще никогда не был таким мрачным, как сегодня. Там клубились черно-багровые облака и, в ответ на раздавшийся за окнами очередной удар грома, ослепительно сверкнула молния.

— Давайте же скорее, — простонал Рон. — Я, кажется, мог бы сожрать гиппогрифа.