Гарри Поттер и Орден Феникса

Гарри с такой силой сжал преклонителя, что тот вырвал из его руки две тонких полоски кожи своими острыми пальцами, пытаясь вырваться. Гарри отбросил преклонителя. Крэбб с Гойлом, скрючившиеся от смеха после разговора об увольнении Хагрида, засмеялись ещё громче при виде преклонителя, на всех скоростях бегущего к Лесу. Через мгновение крошечное хворостообразное существо уже скрылось среди древесных корней. Когда до поля донёслась трель звонка, Гарри сгрёб свой запачканный кровью набросок преклонителя и пошёл на Гербологию с перевязанной платком Гермионы рукой. В ушах продолжал звучать наглый смех Малфоя.

— Если он ещё раз назовёт Хагрида тупоголовым болваном… — прошипел Гарри сквозь зубы.

— Гарри, не связывайся с Малфоем, он же теперь староста, он может усложнить тебе жизнь…

— Куда ещё её усложнять? — ядовито спросил Гарри. Рон заржал, а Гермиона лишь нахмурилась. Втроём они пробрались по овощным грядкам. Небо всё ещё было неопределённого цвета, словно не могло решить, проливаться дождём или нет.

— Просто я соскучился по Хагриду, вот и всё, — негромко произнёс Гарри, когда они подошли к теплицам. — И не говори

, что Грабли-Дёрг преподает лучше, чем он! — угрожающе добавил он.

— Я и не думала это говорить, — успокоила его Гермиона.

— Потому что ей далеко до Хагрида, — изрёк Гарри, побывавший на обычном уроке по Уходу за Магическими Существами и успевший от него устать.

Дверь ближайшей теплицы распахнулась, и оттуда в сопровождении стайки четвероклассников выбежала Джинни.

— Привет, — весело крикнула она, пробегая мимо. Через пару секунд появилась Луна Лавгуд, идущая позади всех учеников, с выпачканным землёй носом, и завязанными на макушке волосами. При виде Гарри её выпученные глаза расширились, и она кинулась прямиком к нему. Большинство её одноклассников с интересом обернулись. Луна глубоко вдохнула и выпалила, не поздоровавшись: — Я верю, что Сам-Знаешь-Кто вернулся и верю, что ты его видел и сражался с ним.

— Э-э…ну да, — растерялся Гарри. В ушах Луны вместо серёжек было вдето что-то наподобие оранжевых редисок, что не прошло мимо внимания Парватти и Лаванды, которые, давясь от смеха, показывали пальцем на мочки её ушей.

— Можете смеяться, — сказала Луна, повысив тон и, очевидно, думая, что Парватти с Лавандой смеются над тем, что она сказала, а не над её серёжками, — но раньше люди не верили в существование Бренчащих Звонарей и Криворогих Храпунщиков.

— Разве они не были правы? — нетерпеливо спросила Гермиона. — Ведь не существует никаких Бренчащих Звонарей и Криворогих Храпунщиков.

Луна бросила ей уничтожающий взгляд и ушла прочь. Её сережки болтались в стороны, как бешеные, от чего теперь смеялись не только Парватти с Лавандой.

— Тебе обязательно оскорблять тех, кто на моей стороне? — спросил Гарри Гермиону по пути на урок.

— О, провидение! Гарри, ну кто такая Луна Лавгуд? — сказала Гермиона. — Джинни рассказывала мне, что Луна верит только в те вещи, которые научно не доказаны. Чего ещё ждать от девочки, отец которой издаёт «Хитроплёт»!

Гарри вспомнил ужасных крылатых лошадей, которых видел в день приезда, и вспомнил, что Луна тоже их видела. Настроение слегка улучшилось. Неужели она солгала? Не успел он поразмышлять на эту тему, как к нему подошёл Эрни МакМиллан.

— Я хотел сказать тебе, Поттер, — произнёс он громко и отчетливо, — что тебе верят не только сумасшедшие. Я сам верю всему, что ты говоришь. Моя семья всегда была на стороне Дамблдора, и я тоже.

— Э-э…большое спасибо, Эрни, — произнес ошеломленный, но польщённый Гарри. Эрни выражался помпезно, но сейчас Гарри был рад поддержке со стороны людей, не носивших в ушах редисок. После слов Эрни улыбка на лице Лаванды исчезла, а на лице Симуса Гарри уловил одновременно смущённое и взволнованное выражение.

Никто не удивился, когда в начале урока профессор Спраут завела речь о важности экзаменов С.О.В. Гарри мечтал о том, чтобы учителя прекратили эти разговоры; каждый раз, как он вспоминал о горе предстоящей домашней работы, внутри рождалось чувство паники. Окончательно его убил конец урока, когда профессор Спраут задала им ещё один конспект. Через полтора часа вымотанные и пропахшие драконьим навозом, любимым удобрением профессора Спраут, гриффиндорцы потащились обратно в замок, почти не разговаривая по пути — день был не из лёгких.

Гарри был голоден, как волк, к тому же ему предстояло взыскание у Амбридж, поэтому он, не снимая портфеля, побежал на обед. Он почти добежал до Главного Зала, как его окликнул чей-то громкий недовольный голос: — Эй, Поттер!

— Чего ещё? — заворчал он, обернувшись и столкнувшись лицом к лицу с сердитой Анджелиной Джонсон.

— Я тебе напомню, что ещё, — сказала она, подойдя к нему и больно ткнув его в грудь указательным пальцем. — Как ты умудрился попасть под взыскание в пять часов в пятницу?

— Как… — начал Гарри. — Чёрт, тренировка с вратарём!