Гарри Поттер и Орден Феникса

— Слушай, он твой лучший друг, но для команды он — не подарок, — бросила Анджелина. — Думаю, несколько тренировок ему не повредят. Он всё-таки из семьи отличных игроков в квиддич. Надеюсь, потом он проявит большие способности, чем сегодня. Сегодня вечером Викки Фробишер и Джефри Хупер летали лучше, но Хупер — просто зануда, ноет по любому поводу, а Викки и так уже состоит в десятке клубов и команд. Она призналась, что если тренировки совпадут с кружком Заклинаний, то она ни за что не пропустит этот дурацкий кружок. Короче, завтра в два у нас тренировка, и мы тебя ждём. И, пожалуйста, поддерживай Рона во всём.

Гарри кивнул, и Анджелина ушла к Алисии Спиннет. Гарри сел рядом с Гермионой, бросив рядом портфель. Гермиона резко проснулась.

— А, это ты, Гарри…ты рад за Рона? — сонно произнесла она. — Я так у-у-устала, — она зевнула. — Я до часу ночи делала шапки для эльфов. Они исчезают прямо на глазах!

Теперь Гарри заметил, что отовсюду выглядывали вязаные шапки, которые мог по неосторожности подобрать домовый эльф.

— Чудесно, — с опаской произнёс Гарри; он не мог больше сдерживаться. — Слушай, Гермиона, я сейчас был в кабинете Амбридж, и она дотронулась до моей руки —

Гермиона внимательно слушала. Когда Гарри закончил, она медленно спросила: — Ты думаешь, что Сам-Знаешь-Кто контролирует её, как раньше — Квиррелла?

— Ну… — Гарри понизил голос, — это ведь возможно?

— Я думала об этом, — неуверенно произнесла Гермиона, — но не думаю, что он может управлять ей так же, как Квирреллом. Я про то, что теперь Сам-Знаешь-Кто живой, и ему не требуется ничьё тело. Но он вполне мог наложить заклятие Подвластия…

Гарри некоторое время наблюдал за Фредом, Джорджем и Ли, которые жонглировали пивными бутылками. Потом Гермиона сказала: — Но в прошлом году твой шрам болел, хоть до тебя никто и не дотрагивался. Помнишь, Дамблдор говорил, что это связано с ощущениями Сам-Знаешь-Кого? Вдруг Амбридж тут ни при чём, и это просто совпадение?

— Она дура, — резко сказал Гарри. — Чокнутая идиотка.

— Она ужасна, но… Гарри, тебе нужно рассказать Дамблдору про шрам.

Уже второй раз за два дня его посылали к Дамблдору; совет Гермионы ничем не отличался от совета Рона.

— Я не хочу его беспокоить. Ты же сказала, это просто совпадение. Шрам и так болел всё лето — просто сегодня вечером он болел сильнее —

— Гарри, я уверена, что для Дамблдора это очень важно —

— Конечно, — не смог сдержаться Гарри, — единственное, что беспокоит во мне Дамблдора — это мой шрам, не так ли?

— Это не так!

— Я напишу письмо Сириусу и спрошу у него, что он думает —

— Гарри, это нельзя писать в письме! — встревожено сказала Гермиона. — Грюм же говорил, что всё прослеживается! Сов могут перехватывать —

— Ладно, ладно, я не стану ему писать! — заверил её Гарри. Он встал. — Я иду спать. Передашь это Рону, хорошо?

— Ну уж нет, — сказала успокоенная Гермиона. — Если ты не против, я тоже иду спать. Я устала как чёрт, а мне ещё делать эльфовые шапки. Слушай, а ведь ты можешь мне помочь — у меня уже неплохо получается — я научилась вязать узоры, помпоны и прочие штучки.

Гарри посмотрел на её восторженное лицо, и состроил сочувственную мину.

— Э-э…прости, но я не могу, — сказал он. — Только не завтра. У меня куча домашней работы…

И он поплёлся по ступенькам в спальню мальчиков, оставив внизу разочарованную Гермиону.

Глава 14

Перси и Пэдфут

Гарри был первым, кто проснулся в гриффиндорской спальне этим утром. Пару минут он лежал и рассматривал пылинки, кружащиеся в потоке света, прорвавшемся сквозь навес из плакатов, и наслаждался ощущением того, что пришла суббота. Первая неделя обучения настолько растянулась, что превратилась в какой-то чудовищный урок Истории Магии.

Судя по сонной тишине и ярко блиставшему солнечному свету, рассвет был совсем недавно. Гарри раздвинул полог кровати, встал и начал одеваться. Единственным звуком, перекликающимся с пением птиц за окном, был дружный сонный храп его одноклассников — гриффиндорцев. Он тихо открыл портфель, вытащил перо с пергаментом и ушел в гостиную.

Направившись к своему любимому мягкому креслу возле уже потухшего камина, Гарри уселся удобнее, и развернул пергамент, озираясь по сторонам. Скомканные черновики, заброшенные плюй — камни, пустые флакончики из-под смесей и конфетные обёртки, обычно усеивающие гостиную к вечеру, а также шапки Гермионы исчезли. Удивляясь, сколько же эльфов нечаянно обрели свободу, Гарри откупорил чернильницу, макнул туда перо и, задумавшись, подержал его над желтоватой поверхностью пергамента…и по истечении минуты он продолжал сидеть, тупо уставившись на каминную задвижку, совершенно не представляя, о чём писать.

Теперь он понял, как тяжело было писать письма летом Рону и Гермионе. Как он может рассказать Сириусу про новости этой недели и задать ему свои вопросы, если половина информации является секретной?

Несколько минут он неподвижно сидел, смотря на камин; потом, решившись, обмакнул перо в чернильницу и уверенно надавил им на бумагу.