Гарри Поттер и Орден Феникса

— Нет, нет, но я тебя уверяю, они считали, что идеи Волдеморта справедливы, они стояли за очищение магической расы, за избавление от магглорожденных и превознесение чистокровных. Причем, в этом они были не одиноки. До тех пор, пока Волдеморт не показал свое истинное лицо, многие считали, что он прав…. У них ноги подкосились, когда они увидели, на что он пойдет ради власти. Но, держу пари, мои родители считали Регула настоящим юным героем, потому что он присоединился к Волдеморту в числе первых.

— Его убили авроры? — напряженно спросил Гарри.

— О, нет, — усмехнулся Сириус, — нет, его убил Волдеморт. Или, точнее, его убили по приказу Волдеморта: сомневаюсь, что Регул был такой важной персоной, чтобы Волдеморт убивал его лично. Из того, что мне стало известно после его смерти, я понял — он зашел слишком далеко, потом запаниковал по поводу того, что ему приказано было сделать, и попробовал выйти из игры. Ну, а Волдеморту нельзя подать заявление об отставке. Или пожизненная служба, или смерть.

— Обед, — раздался голос миссис Уизли.

Она держала перед собой палочку, управляя огромным подносом, заполненным сэндвичами и еще пирогом сверху. Лицо у нее было очень красное, и выглядела она весьма рассерженной. Все двинулись к ней, поближе к еде, а Гарри остался с Сириусом.

Сириус склонился поближе к гобелену.

— Я его уже много лет не рассматривал. Вот Финеас Нигеллус…[62] мой прапрапрадед, видишь?… Самый нелюбимый из всех хогвартских директоров… и Араминта Мелифлуа…[63] кузина моей матери… пробовала протолкнуть через Министерство закон о легализации травли магглов… и дорогая тетя Элладора…[64] она основала семейную традицию обезглавливания домовых эльфов, когда они становятся слишком старыми, чтобы подавать чай… Естественно, всегда, когда в семье появлялся кто-нибудь болееменее порядочный, от него непременно отрекались. Я смотрю, что здесь нет Тонкс. Наверное, поэтому Кричер не выполняет ее распоряжения — хотя обязан, независимо от того, кто из членов семьи ему прикажет…

— Ты и Тонкс родственники? — удивленно спросил Гарри.

— О, да, ее мать Андромеда[65]

была моей любимой кузиной, — ответил Сириус, внимательно разглядывая гобелен. — Нет, Андромеды здесь тоже нет, смотри…

Он показал еще одну круглую дырочку между двумя именами: «Беллатрикс»[66] и «Нарцисса».

— Сестры Андромеды по-прежнему здесь, потому что заключили отличные, респектабельные, чистокровные браки, а Андромеда вышла замуж за магглорожденного Теда Тонкса, так что…

Он сделал палочкой жест, словно прожигает гобелен, и натянуто рассмеялся. Однако Гарри было не до смеха: он слишком увлекся разглядыванием имен справа от выжженной точки Андромеды. Двойная линия золотого шитья связывала Нарциссу Блек с Люциусом Малфоем, и от их имен шла вертикальная золотая полоска к имени Драко.

— Ты родственник Малфоям!

— Все чистокровные семьи связаны между собой, — пожал плечами Сириус. — Если хочешь, чтобы твои сыновья или дочери заключали чистокровные браки, то выбор у тебя очень ограничен, в наш круг вряд ли попадет ктонибудь посторонний. Молли и я — сводные кузены, а Артур, помоему, тоже приходится мне какойто дальней родней. Но здесь их искать бессмысленно — если и была когдато целая семья выродков, то это Уизли.

Но Гарри сейчас смотрел на имя слева от точки «Андромеда»: Беллатрикс Блек соединяла двойная линия с Родольфом Лестранжем.[67]

— Лестранж… — вслух произнес Гарри.

Это имя воскрешало какоето смутное воспоминание: он точно где-то его слышал, но сразу не мог вспомнить где, хотя возникло очень неприятное ощущение.

— Они в Азкабане, — коротко бросил Сириус.

Гарри с любопытством посмотрел на него.

— Беллатрикс и ее супруг Родольф связались с Барти Краучеммладшим, — так же отрывисто пояснил Сириус, — брат Родольфа, Рабастан,[68]

тоже был с ними.

Теперь Гарри вспомнил. Он видел Беллатрикс Лестранж в думосбросе[69] Дамблдора, странном приспособлении, в котором можно хранить мысли и воспоминания: высокая темноволосая женщина с тяжелыми веками стояла на суде и вещала о своей преданности делу Волдеморта, гордясь тем, что пыталась разыскать его после падения, и в полной уверенности, что однажды будет вознаграждена за свою преданность.

— Ты никогда не говорил, что она твоя…

— Даже если и кузина, что с того? — резко прервал его Сириус. — Я давнымдавно решил, что это не моя семья. Тем более — она. Я не видел ее с тех пор, как мне исполнилось столько же, сколько тебе, если не считать, что мы мельком встретились в Азкабане. Я что, по-твоему, должен гордиться такой родней, как она?

— Прости, — поспешно сказал Гарри. — Я не имел в виду… я просто удивился, вот и все…

— Не стоит извинений, — пробормотал Сириус.

Он отвернулся от гобелена и засунул руки в карманы.

— Противно, что пришлось сюда вернуться, — произнес он, глядя в пространство. — Вот уж не думал, что когда-нибудь опять буду торчать в этом доме.