Гарри Поттер и Принц-Полукровка

— Очень умно, — проворчал Хагрид. — Здорово. Меня, значит, подловил, так выходит? Ладно, заходи, неблагодарный маленький…

Бурча под нос, он отошел в сторону, чтобы дать им войти. Эрмиона проскользнула в хижину вслед за Гарри; выглядела она малость испуганной.

— Ну? — брюзгливо спросил Хагрид, когда вся троица уселась вокруг его огромного стола, а Клык положил свою голову на колени к Гарри и обслюнявил всю его мантию. — Что надо? Стало меня жалко? Думаете, мне одиноко и все такое?.

— Нет, — ответил Гарри. — Мы просто хотели тебя увидеть.

— Мы по тебе соскучились, — робко сказала Эрмиона.

— Угу, соскучились, значит… — фыркнул Хагрид. — Угу, угу.

Он затопал по дому, заваривая чай в огромном медном чайнике и не переставая бормотать что-то себе под нос. Наконец он шмякнул перед ними на стол три чашки, каждая размером с хороший ковш, с чаем красно-коричневого цвета, и тарелку со своими каменными бисквитами. Гарри был так голоден, что готов был съесть и Хагридову стряпню, и немедленно взял один.

— Хагрид, — робко сказала Эрмиона, когда он присоединился к ним за столом и стал резать картошку с такой яростью, словно каждый из клубней, лично, крепко ему насолил. — Мы правда хотели продолжить занятия по уходу за магическими существами, ты ведь знаешь.

Хагрид снова громко фыркнул. Гарри даже показалось, что сопли попали на картошку, и мысленно порадовался, что они не остаются на обед.

— Мы правда хотели, но никто из нас не смог втиснуть предмет в своё расписание! — продолжила Эрмиона.

— Ага, конечно! — снова фыркнул Хагрид.

Вдруг послышался какой-то хлюпающий звук, и ребята стали озираться по сторонам. Эрмиона тихо пискнула, а Рон вскочил и быстро перебрался на другую сторону стола, подальше от большой бочки, стоящей в углу, которую они только что заметили. Бочка была полна чем-то вроде червяков длиной в фут, скользких, белых и извивающихся.

— Это что, Хагрид? — спросил Гарри; он постарался, чтобы в его голосе прозвучал интерес, а не отвращение, но тем не менее положил каменное печенье на стол.

— Ничё… гигантские личинки, — ответил Хагрид.

— И они вырастут в…? — озадаченно спросил Рон.

— Ни во что не вырастут, — сказал Хагрид. — Они мне нужны кормить Арагога.

И без малейшего перехода он разрыдался.

— Хагрид! — Эрмиона вскочила, поспешила вокруг стола (правда, не самым коротком путём, а подальше от бочки), и обняла Хагрида за огромные трясущиеся плечи. — Что случилось?.

— Это…он…, - прорыдал Хагрид, вытирая своим цветастым фартуком лицо, по которому слёзы лились потоком из его чёрных, как жуки, глаз. — Это… Арагог… Я думаю, он умирает… Он всё лето болел, и не поправляется… Я не знаю, что буду делать, если… если он… Мы ж вместе всю жизнь…

Эрмиона гладила Хагрида по плечу; было ясно — она совершенно не знает, что тут сказать. Гарри понимал, о чём она думает. Он помнил Хагрида, дарящего жуткому детёнышу дракона плюшевого мишку, видел, как он пел песенки гигантским скорпионам с присосками и жалами, пытался воспитывать своего дикого братишку-гиганта, но из всех проявлений Хагридовой любви к чудовищам это было просто непостижимым — гигантский говорящий паук, Арагог, который жил в глубине Запретного леса, и от которого Гарри с Роном четыре года тому назад еле-еле спаслись.

— Мы… мы можем как-то помочь? — спросила Эрмиона, не обращая внимания на отчаянные Роновы гримасы и мотание головой.

— Нет, вряд ли, Эрмиона, — просипел Хагрид, пытаясь остановить поток слёз. — Понимаешь, все остальные… семья Арагога… они стали какие-то странные, как он заболел, вроде беспокойные…

— Ага, мы их с этой стороны маленько видели, — сказал Рон вполголоса.

— …и я не знаю, сможет ли кто-то, кромь меня, подойти счас без опаски к ихнему поселению, там, в чаще, — закончил мысль Хагрид, высморкался в фартук и поднял голову. — Но спасибо за предложение, Эрмиона… Эт так много для меня…

После этого атмосфера заметно потеплела. Хотя ни Гарри, ни Рон никак не проявили готовности идти кормить гигантскими личинками жуткого непомерного паука, Хагрид счёл естественным, что они это на готовы, и вновь стал прежним Хагридом.

— Ну, я ж так и знал, что вам будет не всунуть меня в ваши расписания, — сказал он грубовато, наливая им ещё чаю. — Дажь если б вы взяли времяворот…

— Этого — никак бы ни смогли, — сказала Эрмиона. — Мы чуть не все времявороты в Министерстве магии перебили, тогда, прошлым летом. Об этом даже писали в Ежедневном прорицателе.

— А, тогда ясно, — сказал Хагрид. — Вам, значит, никак было нельзя… Извините, что я был… — ну, вы знаете… — я просто переживал за Арагога… и гадал, что если бы вас стала учить Граббли-Планк…

На это все трое категорично и лицемерно заявили, что профессор Граббли-Планк, которая несколько раз замещала Хагрида, — ужасный преподаватель; и когда в сумерках Хагрид махал им рукой на прощание, желая всего хорошего, он просто сиял.