Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая

— Нет, это не плохо, — согласилась она, — это просто по-другому. Рон все время обнимает меня, гладит, берет мою руку… Ему страшно. Ему кажется, что я могу исчезнуть, что все может оказаться сном и я никогда не возвращалась. Чжоу все время смотрит на Седрика, Джинни и Невилл даже трансгрессируют рука об руку…

— Мы, кстати, тоже! — засмеялась Гермиона, глянув на Гарри.

— Ну да. Вы уже, правда, не так часто держитесь друг за друга, но ведь… Ты когда воскресла, Гермиона?

— Неделю назад.

— Через неделю, наверное, и Рон поверит в то, что я не исчезну. И Чжоу, и Джинни… А там не будет такого, Гуаньинь. Там все успокоятся сразу… Да они и сейчас успокоятся, как только ты им скажешь, что со мной все в порядке, что я просто избрала земное воплощение и ничего неположенного не случилось.

— Даже посплетничают, — улыбнулась Гуаньинь, — когда узнают, что ты выбрала Европу.

— Значит, появится новая тема для сплетен, — безмятежно подытожила Луна, — и жизнь на Двенадцати небесах станет чуточку интересней.

— А здесь тебя не обижают, Чань-Э? — внимательно спросила Гуаньинь.

— Бывают, что и пытаются, — Луна спокойно улыбнулась, — не все люди хорошие. Один раз меня даже убили…

— Я знаю — я же Гуаньинь. Увидев тебя, я сразу увидела и твое прошлое, и будущее.

— А каково мое будущее?

— Оно всегда туманно, ты же сама знаешь, Чань-Э. Ты вернешься к нам достаточно скоро… — она с улыбкой глянула на Рона, чьи глаза расширились от страха. — Скоро по нашим меркам, юный неофит! Ваш год — для нас всего лишь день. И даже если Чань-Э останется на земле сто или триста лет — ее возвращение произойдет через сто или триста дней.

Она помолчала.

— Я не понимаю только, почему ты осталась в Стране Мертвых? Дурное ведь место, а ты легко могла вернуться оттуда, раз потеряла бренную оболочку! Неужели тебе нравилось и там?

— Нет, конечно, кому там может понравиться! — удивилась Луна. — Но я не могла бросить Невилла. Для дементоров я неуязвима, но его бы раздавили. Пока мы были вместе, я поддерживала его разум. И я знала, что наши друзья нас, в конце концов, найдут. Я тоже иногда вижу будущее, Гуаньинь, хоть мне и далеко до твоего могущества.

Гарри тепло посмотрел на нее. Вот оно что, подумал он, вот как они сохранили там свой разум! Похоже, дементоры боялись не только палочки Сириуса!

— Я многое поняла, Луна Лавгуд, — после долгого молчания сказала Гуаньинь. — Я должна погрузиться в созерцание и вникнуть в твои слова. Но если тебе и твоим друзьям будет грозить опасность или просто будет нужна помощь — позови меня. А если помощь не нужна и опасности не будет — все равно позови.

Луна кивнула:

— Да, ты поняла. На то ты и Гуаньинь.

— Чжоу…

Встрепенувшись, девушка поклонилась.

— На твой зов я тоже всегда приду. Спасибо, что нашла Чань-Э. Ты вернула покой на все Двенадцать Небес, и это тебе зачтется. Если твои друзья захотят у тебя учиться — я тебе разрешаю учить их всему, что им будет доступно, даже Высшим тайнам. Хотя — вряд ли. Это все же Европа, а у Запада — своя мудрость.

— А мне вы не откажете в совете, почтенная Гуаньинь? — спросил молчавший до сих пор Дамблдор. Гуаньинь кивнула. — Тогда уделите мне немного времени. Побеседуем в тиши кабинета.

— Встаньте рядом, бодисатва Дамблдор, и показывайте дорогу.

Дамблдор подошел. Обоих окружил мерцающий туман, осел и уплотнился, переливаясь радужным сиянием. Не произнеся больше ни слова, богиня Гуаньинь улыбнулась, изящно поклонилась и вместе с Дамблдором поднялась в воздух. Дамблдор вытянул руку в сторону главной башни Хогвартса, и разноцветное облако, набирая высоту, неторопливо поплыло туда.

— День чудес… — тихо сказала Гермиона.

Они смотрели, пока облако с двумя крохотными на этом расстоянии фигурками не исчезло в окне директорского кабинета. Чжоу глубоко вздохнула, и все бессознательно повторили этот вздох. И все взгляды снова сосредоточились на Луне, которая продолжала с безмятежным интересом смотреть на замок.

— Луна, — осторожно позвала Гермиона.

Встрепенувшись, девочка посмотрела на нее так, будто впервые заметила.

— Да, Гермиона, — отозвалась она, — я Луна… Чжоу!

— Что? — выдохнула та; с ее лица не сходило потрясенное выражение.

— Я Луна, Чжоу. Луна Лавгуд.

Она подошла и обняла ее, добавив:

— И мы с тобой дружим.

Отпустив Чжоу, которая через силу улыбнулась, она вернулась к Рону.

— Мне все равно не по себе… — почти шепотом сказала Чжоу.

— До завтра пройдет, я думаю, — спокойно заметила Луна.

— Вы совершенно правильно сказали, мисс Грейнджер. День чудес…

Гермиона кивнула.

— И подумать только, — сказала она с удивленной улыбкой, — утро ничего не предвещало. Просто мы с Гарри решили прогуляться и навестить Хагрида.

Они опять стояли у ворот — впятером. Чжоу с Седриком только что трансгрессировали. В свете факелов на столбах ворот волосы Луны мерцали и переливались золотыми сполохами. Обняв Рона, она положила голову ему на грудь и уже столько времени молчала, что тот осторожно спросил:

— Ты не уснула?

— Нет, — спокойно ответила она. — Мне просто хорошо.

— Богиня со смертным, — засмеялся Рон.

— Нет. Луна с Роном. Я никакая не богиня. И не хочу.