Гарри Поттер и Зеленые Топи

— Нет, вполне представляю! — с жаром возразил он. — Теперь никто не будет ничего про нас выдумывать, все будут знать, что все серьезно!

— Гарри, — она, не выдержав, рассмеялась, — ты совсем еще ребенок!

— Я? — Гарри опять пришел в замешательство.

— Ты совсем ничего не понял!

— А что я должен был понять?

— Теперь это останется моей тайной.

— Ну, ладно, — не вполне довольно сказал он, взял ее левую руку и надел кольцо на безымянный палец. — Теперь мы…

— Помолвлены, — прошептала она, и их взгляды вновь встретились.

— Да, и после учебы…

— Ты еще можешь передумать, — пошутила она и обняла его.

— Никогда в жизни! Как ты могла такое подумать? — он коснулся рукой ее пышных волос и затем ощутил на своих губах ее нежный поцелуй.

Через полчаса они вернулись к компании друзей. Стол в гостиной уже был накрыт. В углу восседал Хагрид, он сердечно приветствовал Гарри, и тот вместе с Джинни сел рядом с великаном. Обычно Хагрид проводил Рождество в Хогвартсе, но он не мог пренебречь приглашением Гарри. Он рассказывал о том, как идут дела в Хогвартсе, а Гарри, опьяненный счастьем, глупо улыбался до ушей ему и всем подряд в комнате.

Пир был горой. Близнецы не пожалели своих лучших фейерверков и конфетти. К тому же все сладости на столе были с сюрпризами (на этот раз, веселыми и безопасными), и невозможно было угадать, что найдешь в каждой из них. Все помещение было украшено к празднику, во всем доме имелись аж три новогодних елки, в гостиной стояла самая большая. После того, как было съедено второе блюдо, освободили место для танцев, и вечер стал еще веселее и приятнее, атмосфера была просто великолепной.

Во время четвертого танца шрам Гарри внезапно взорвался адской болью. Он тихо застонал и уронил голову Джинни на плечо. Он тут же увела его в кухню и решительно усадила на стул.

— В чем дело, Гарри?

— Ничего, идем танцевать!

— Ты бледный, как смерть! И не ври мне, пожалуйста, — она смочила салфетку водой в раковине и протянула ее Гарри. — Теперь легче?

— Да, спасибо.

— Что ты намерен делать?

— О чем ты?

— Не притворяйся. Ты прекрасно знаешь, о чем речь, ты ведь уже говорил об этом.

— Джинни, это ведь уже не первый приступ, ничего страшного.

— Не говори глупостей! Иди сейчас же и поговори с ним!

— С кем?

— Еще раз: не притворяйся! Ты знаешь, кого я имею в виду. Это чрезвычайно важно и становится все опаснее для тебя. Да ты и сам все это понимаешь. И я тоже с нетерпением жду, когда все это закончится… интересно, правда, чем.

— Знаешь, Джинни…, пожалуй, я пойду, но… сегодня ведь Рождество. Нельзя же так просто заявиться!

— Тогда мы сейчас идем в Косой переулок в темпе вальса и раздобудем там что-нибудь, это не проблема.

— Что? — Гарри пребывал в полнейшем ступоре. — Ты идешь со мной?

— Да, и ты ничего не сможешь поделать с этим, ты жутко выглядишь!

— Джинни, но ведь в этом нет никакой необходимости! — попытался возразить Гарри, но тут дверь распахнулась, и на пороге появилась Луна, обмотанная мишурой и излучающая оптимизм.

— О, Гарри, Джинни… я извиняюсь! — она хихикнула: под действием огненного виски ее манера поведения стала еще более своеобразной.

Гарри пришел в себя и быстрым шагом направился к двери.

— Что я такого сказала? — удивленно пролепетала Луна.

— Ничего, — утешила ее Джинни, — пойди, пожалуйста, к гостям… скажи, что мы с Гарри придем через часок… или больше.

— Что мне сказать, если они станут расспрашивать?

— Что-нибудь, — Джинни похлопала ее по плечу, выбежала в коридор и, сорвав с вешалки свое зимнее пальто, покинула дом. Она даже опередила Гарри, который присоединился к ней секундой позже.

— Знаешь, это все-таки плохая идея, — сказал он нерешительно, когда они уже находились в Косом переулке и спешили к первому магазину.

— Почему же? — Джинни спрятала раскрасневшееся лицо в шарф и проницательно спросила: — Не представляешь, что бы это могло быть?

— Как всегда, в точку! — Гарри помедлил у входа. — Что, если я его просто поздравлю? … Нет, серьезно, Джин, я не жадный на деньги, но… я, правда, не знаю!

— Ты думаешь, он часто получает подарки? — сощурилась Джинни. — Я не думаю.

— Я тоже, — вынужден был признать Гарри, — но мне не по себе, когда я думаю о… процессе.

— Тогда не думай об этом, — Джинни пожала плечами, взялась за дверную ручку, но вдруг остановилась и повернулась к Гарри: — Ответь на главный вопрос: ты хочешь это сделать?

— Да, — Гарри чувствовал, что говорит правду, и ему стало легче. Лицо Джинни просветлело.

— Тогда предоставь это мне и парься исключительно насчет процесса. И то не слишком.

— ОК.