Где болит? Что интерн делал дальше

– Вы помните бумаги, которые заполняли на нас для социальной службы? – спросил он.

– Да, – ответил я, все еще тревожась о том, что услышу дальше.

Он прикусил нижнюю губу.

– Они выделили нам по комнате в приюте для каждого и поставили в очередь на жилье.

Я сморгнул.

– И вы не принимали героин?

– Нет, – удивился Фергал. – Мы завязали уже давно. Чисты как стеклышко. Ни за что не вернемся к той жизни. Отвратная она, – гордо заявил он.

Я улыбнулся в ответ. Вот она, моя история успеха, думал я. И ведь из всех моих пациентов на этих двух я практически не возлагал надежд. Они доказали, что я ошибался, и я был этому очень рад.

В их жизни начиналась новая глава, что меня радовало еще больше. Конечно, они не стали преуспевающими банкирами и не переезжали в пентхаус с видом на реку. Возможно, заселение в приют и отказ от героина были лишь малым шагом на долгом пути к нормальной жизни, но все-таки это был их старт, и теперь они смотрели на себя совсем по-другому.

У них есть потенциал, думал я, слушая, как Фергал рассказывал мне про их с Энтони планы. Интересно, какую роль в этом сыграл я? Сказал ли я нечто, запустившее цепную реакцию, которая привела их к отказу от наркотиков? Повлиял ли на их трансформацию или просто случайно попался им на пути? Я не знал, как задать подобный вопрос, не показавшись тщеславным. Придется смириться с тем, что ответ для меня останется тайной. Может, и сами Фергал с Энтони его не знают, да, собственно, какое это имеет значение.

– В конце недели я отсюда ухожу, так что, наверное, мы с вами больше не увидимся, – сказал я Фергалу, – но…

Я не знал, как правильно выразить свою мысль.

– Вы молодцы. Вы должны собой гордиться.

Он улыбнулся и протянул мне руку.

– Спасибо.

– Нет, правда, вы должны собой гордиться. То, что вы сделали, – это большое достижение.

Фергал покачал головой.

– Вы меня не так поняли. Это вам спасибо. Спасибо за то, что поверили в нас.

Он встал со стула, собираясь уходить, но все еще держа протянутую руку. Я пожал ее, почувствовав внезапный укол вины: в действительности я в них как раз не поверил. Эми оказалась права: можно получать удовлетворение от работы просто потому, что хаоса в мире стало немного меньше. Но ничто не может превзойти того чувства, которое охватило меня от слов Фергала. Конечно, в отличие от подвигов Руби, такие вот сценарии не годятся для «Скорой помощи»

, и отдачу от такой работы ощущаешь куда реже, да еще и гораздо позже, но это не умаляет ее ценности. Я проводил Фергала до приемной, где он уселся на стул рядом с Энтони. Я посмотрел на них обоих. «Мои 5 %», – подумал я и улыбнулся.

Было бы нечестно оставить вас с впечатлением, что все в клинике для наркоманов пошло на лад. Совсем нет. Хотя Фергал и Энтони доказали, что наркоман может измениться и что иногда это удается тем, от кого совсем не ждешь, обратное тоже было верно.

Взять, к примеру, Хозе. При нашей первой встрече я, увидев перед собой успешного, умного и образованного человека, решил, что он слезет с героина за каких-нибудь пару недель. С тех пор прошло несколько месяцев. Никаких успехов он не сделал.

– О, вы не знаете, каково это! – заявил он, сидя передо мной. – Ужас просто. Почему вы не можете дать мне таблетку, чтобы все прошло?

Я покачал головой.

– То есть вы продолжаете курить героин? – спросил я. – Вы понимаете, что ничего не изменится, пока вы не откажетесь от него?

– Ба! – воскликнул он, прищурившись. – Вы не понимаете! Без героина я после кокса не могу уснуть, а спать мне надо обязательно.

Этот разговор происходил между нами всякий раз, когда Хозе являлся на прием. Бессмысленно ходить по кругу, подумал я. Он не хуже меня знает, что ему надо бросить кокаин, но не хочет признавать, как эти наркотики связаны между собой.

– Это нечестно, – захныкал он, – все мои друзья нюхают кокаин, но на героине не сидят.

– Да, – ответил я, – но теперь ваш организм привык засыпать только после героина, и вы не сможете отказаться от одного, не бросив другого.

Хозе с тяжким вздохом откинулся на спинку стула.

– Мало того, – продолжил он, – мне надо бросить героин, потому что у меня новый бойфренд. Он распсихуется, если узнает, что я на героине.

– Что ж, это хорошая мотивация. А чем он занимается?

– Он тоже дизайнер, – коротко ответил Хозе.

– И нюхает кокаин? – спросил я, поскольку знал, насколько сложно бросить, если состоишь в отношениях с наркоманом.

Хозе покачал головой.

– Нет, он не одобряет наркотики.

Понадобилось пару мгновений, чтобы я осознал суть его слов.

– Погодите, – сказал я, припоминая аргументы, которые Хозе выдвигал с первой нашей встречи, – вы же говорили, что нюхаете кокаин, потому что в модной индустрии так делают все?

Хозе кивнул, не понимая, куда я клоню.

– Но только что вы сказали, что ваш бойфренд его не употребляет, хоть он и модный дизайнер.

Хозе заерзал на стуле.

– Так что ваши предыдущие утверждения – неправда? Если ваш бойфренд может обходиться без кокаина, почему не можете вы?

Хозе не нашелся, что ответить.

– Он не такой, как я, – только и смог пробормотать он.