Гендер и язык

Сердитая реакция Зака обескураживает его мать. Она мыслит и говорит в духе взаимосвязи и заботы, а он интерпретирует ее замечания исходя из статуса и контроля: если она позволяет ему действовать самостоятельно, то его независимость не настоящая, а предоставлена матерью. Понимая желание матери уберечь его как намек на ее превосходство, Зак реагирует на то, что его ставят в положение ребенка. Отец пытается уладить конфликт, показывая свою власть и тем самым подчеркивая более низкий статус Зака: он требует от сына не разговаривать с матерью в таком тоне. Но дочь принимает на себя роль миротворца, пытаясь унять раздражение Зака демонстрацией их единства и равенства.

«Разве ты не согласен?»

Роль миротворца отражает общую тенденцию женщин пытаться найти компромисс. Когда Мардж рассказывает Джону о своих мыслях или пересказывает слова других, Джон часто критикует услышанное или предлагает альтернативную точку зрения. От этого Мардж становится не по себе. Однажды она повторила чье-то замечание, которое совпадало с точкой зрения, высказанной самим Джоном всего несколько дней назад. Мардж была уверена, что он скажет: «Да, верно». Она и повторила чужие слова только для того, чтобы порадовать Джона мнением, сходным с его взглядами. Однако, к ее удивлению и разочарованию, Джон снова стал возражать. В уверенности, что сеяла согласие, она пожинала урожай разногласия. Джону гораздо интереснее выдвинуть другую точку зрения, чем согласиться. Но Мардж его несогласие неприятно, потому что похоже на придирчивость.

Для Мардж разногласие содержит метапослание угрозы их близости, а Джон не расценивает разногласие как угрозу. Напротив, он видит в возможности выразить несогласие признак близости. Один мой информант объяснил, что он считает своим долгом – если кто-то выражает свое мнение – указать и на другую сторону вопроса. Если жалуются на чье-либо поведение, он считает, что должен объяснить, какими мотивами мог руководствоваться тот человек. Когда кто-то занимает определенную позицию, ему кажется, что надо помочь исследовать ее, проверяя на уязвимость и разыгрывая «адвоката дьявола»[42]. Джон высказывает противоположную точку зрения. Ведя себя таким образом, он считает, что оказывает поддержку, и в какой-то мере это так и есть. Но это – поддержка методом «от противного». Ее больше ожидают и оценивают по достоинству скорее мужчины, чем женщины.

Ответить на вызов

Разница в подходе к согласию и возражению проявляется также и в процессе обучения. Один мой коллега распорядился, чтобы студенты его лингвистического семинара прочитали в качестве обязательной мою книгу «Я не это хотела сказать!». Затем он дал им задание составить для меня вопросы и прислал мне двенадцать из них для ответа: десять исходили от женщин и два – от мужчин. Все десять вопросов от женщин выражали поддержку или стремление изучить вопрос: они просили что-то конкретизировать, объяснить или предоставить личную информацию, например: «Вы можете дополнительно объяснить?..», «Вы можете дать другой пример?», «Различия являются биологическими или социальными?», «Откуда вы берете ваши примеры?», «Как общество изменится, если все примут ваши идеи?», «Почему вы вышли замуж за вашего мужа?». Оба вопроса от мужчин бросали мне вызов. Один спрашивал по существу: «Ваша книга во многом касается психологии; чем же вам не понравились вопросы психолога, упомянутые выше на вашем семинаре?». Другой студент задал такой вопрос: «Не относится ли большая часть материала в вашей книге скорее к области риторики и теории коммуникации, чем к лингвистике?».

Женские вопросы очаровали меня, а мужские показались дерзкими. Я поделилась этим с мужем, и он заметил: «Что ж, этого следовало ожидать». «Как так?» – спросила я. «Итак, – пояснил он, – их профессор сказал: “Вот – ваш шанс, вот – эксперт”. Тем самым он дал установку на вызов». И опять все повторилось: он тоже считал естественным выразить эксперту свои сомнения. А я, как и студентки, считаю, что возможность обратиться к эксперту – это шанс узнать новую информацию и установить личный контакт.