Беверли попросила свою ассистентку показать испещренный пометками отчет и рассердилась, увидев «многочисленные ошибки», – лишь немногие на самом деле были ошибками. Почти все они касались пунктуации, и в массе своей были вопросом стилистических предпочтений, как например, добавление запятых после вводных фраз или перед союзом
В тот же день она встретилась с начальником на корпоративной вечеринке и предъявила ему свои претензии. По его реакции она поняла, что, поднимая этот вопрос на публике, задела его чувства. Она тут же извинилась за резкие выражения и несдержанность, а позже зашла к нему в кабинет, чтобы снова принести извинения. Она была уверена, что, если извинится за свои слова, высказанные в недипломатичной форме в неподходящий момент, он, в свою очередь, тоже извинится за то, что слишком придирался к отчету и обратился к ассистентке, а не непосредственно к ней. Вместо этого он великодушно заявил: «Я принимаю ваши извинения» и перевел разговор на тему политики компании.
Далеко не бесспорно, что просто принять извинения в данной ситуации значит проявить грубость. С точки зрения взаимосвязи извинения должны быть обоюдными. Но с точки зрения статуса от извинений следует уклониться. В этой ситуации тот, кто приносит извинения, занимает позицию человека с низким статусом, и принять извинения – значит сохранить эту асимметрию, тогда как уклонение от них восстанавливает баланс. Беверли сразу ощутила некоторую неловкость, но лишь выйдя из кабинета начальника улыбаясь и в хорошем расположении духа, она поняла, что он не только невежливо принял ее извинения, но и не принес ответных.
Причиной сложной ситуации Беверли в более глубоком смысле может также быть разное понимание статуса женщинами и мужчинами. Она чувствовала расположение к своему начальнику; он ей нравился, и она видела в нем друга. Для нее, как и для многих женщин, быть друзьями значит уменьшать или совсем стирать статусные различия. Выплескивая раздражение, она не думала, что упрекает начальника в присутствии других. А он, несмотря на их дружественные отношения, ни на минуту не забывал о различии их статусов, поэтому принять ее критику было для него равносильно публичному унижению. Если бы она исходила из их статусных различий, а не из дружбы, то не подошла бы к нему. Ведь она, например, не выбрала бы такую линию поведения в общении с президентом компании.
Женщины приспосабливаются к нормам поведения мужчин
Во всех этих примерах речевые стили, более типичные для мужчин, как правило, оцениваются более положительно и воспринимаются как норма. В ситуациях похожей и возможно даже более тревожной асимметрии, когда женщины и мужчины оказываются вместе в одной группе, вероятнее всего, они «играют» в мужские игры, а не в женские.
В рассказе Урсулы Ле Гвин «Туда и обратно» бывшая секретарша вспоминает собрание, на котором присутствовали только женщины:
Как в тот раз, когда секретарши собрались, чтобы спланировать заседание в городской администрации, посвященное проблемам женщин, и собрание прошло так здорово: все говорили такие вещи, каких сами от себя не ожидали, возникало много идей, и никто никем не командовал.
По смыслу понятно, что обмен мнениями, в ходе которого люди говорят, что думают, и никто никем не командует, не являлся нормой для тех собраний, на которых она присутствовала, а был отличительной чертой именно этого – чисто женского – собрания.
Одна женщина-профессор отметила, как приятно ей было работать в комиссиях, состоящих только из женщин, по сравнению с теми, где работали и женщины и мужчины, и в работе которых она чаще принимала участие. Но когда она высказала это мнение на банкете, какой-то мужчина энергично возразил ей, сказав, что сам он не заметил никакого различия между комитетами, состоящими исключительно из мужчин, и теми, в которых были и женщины. Исходя из своего опыта, он, конечно, был прав: когда женщины и мужчины собираются вместе, они общаются согласно мужским, а не женским нормам речевого поведения. Поэтому для мужчин, в отличие от женщин, не имеет большого значения, в заседаниях каких групп они участвуют – смешанных или однополых.